Моя жизнь, мои достижения

У меня не было намерения выпускать автомобили маленькими партиями. Мой план – крупное производство, но для этого мне многое требовалось. Не было никакого смысла торопиться. В 1896 году я начал сборку второго автомобиля, который был очень похож на первый, лишь несколько легче его. Я сохранил ремень для передачи и упразднил его лишь много позже. Ремни очень хороши, но не в жару. Единственно по этой причине я заменил их впоследствии на зубчатую передачу. Из этого автомобиля я извлек для себя много поучительного.

Тем временем и другие в Америке и Европе занялись сборкой автомобилей. Уже в 1895 году я узнал, что в Нью-Йорке в магазине Мэйси выставлен немецкий автомобиль «бенц». Я поехал посмотреть на него, но не нашел в нем ничего, что особенно привлекло бы мое внимание. Бенцовский автомобиль также имел приводной ремень, но был гораздо тяжелее моего. Я придавал особенное значение сокращению веса – преимуществу, которое иностранные фабриканты, по-видимому, не считали важным. В своей мастерской я создал три различных экипажа, каждый из которых в течение нескольких лет колесил по Детройту. У меня и теперь еще находится первый автомобиль, который я через несколько лет выкупил за сто долларов у одного человека, купившего его у мистера Эйнсли.

В течение всего этого времени я оставался на службе в «Детройт электрик компани» и постепенно поднялся по служебной лестнице до первого инженера с месячным окладом в сто двадцать пять долларов. Но мои опыты с газовыми двигателями встречали со стороны директора не больше сочувствия, чем прежде мое влечение к механике со стороны отца. Мой шеф не имел ничего против экспериментирования вообще, но он был против опытов с газовыми двигателями. У меня в ушах до сих пор звучат его слова: «Электричество – да, ему принадлежит будущее. Но газ… нет!»

У него были все основания для скептицизма. Действительно, никто не имел тогда даже отдаленного представления о будущем двигателей внутреннего сгорания. В то же время мы стояли на пороге огромного подъема в области электричества. Как это бывает со всякой сравнительно новой идеей, от электричества ждали большего, чем оно обещает нам даже теперь. Я не видел пользы от экспериментирования с ним для моих целей. Экипаж для деревенских дорог нельзя было построить по системе электрических трамваев, даже если бы электрические провода были не так дороги. Автомобиль не может быть привязан к электрическим проводам, поскольку они лишают его свободы передвижения, а аккумуляторов соответствующей емкости и размеров не существовало. Этим я вовсе не хочу сказать, что я мало ценю электричество; мы еще даже не начали правильно пользоваться им. Но электричество имеет свою область применения, а двигатель внутреннего сгорания – свою. Одно не может вытеснить другого.

У меня сейчас находится динамо-машина, которую я должен был обслуживать с самого начала в мастерских «Детройт Эдисон компани». Когда я оборудовал нашу канадскую фабрику, я нашел эту динамо-машину в одной конторе, купившей ее у «Детройт электрик компани». Я приобрел ее, пустил в ход, и она в течение долгих лет честно служила на нашей канадской фабрике. Когда мы вследствие возраставшего сбыта вынуждены были построить новую силовую станцию, я велел перевезти старый мотор в свой музей – комнату в Дирборне, хранящую много технических драгоценностей.

«Детройт Эдисон компани» предложила мне пост управляющего – при условии, что я брошу свой газовый двигатель и займусь действительно полезным делом. Нужно было выбирать между службой и автомобилем. Я выбрал автомобиль, т.е. отказался от своего места; собственно говоря, о выборе не могло быть и речи, так как в то время я уже знал, что успех моей машине обеспечен. 15 августа 1899 года я отказался от службы, чтобы посвятить себя автомобильному делу.