Моя жизнь, мои достижения

Самым поразительным во всей автомобильной промышленности того времени было чрезмерное внимание к финансам в ущерб качеству. Мне казалось, что это переворачивает наизнанку естественный процесс, требующий, чтобы деньги являлись плодом труда. Второе, что меня удивляло, – это равнодушие всех к усовершенствованию методов производства, если выпускаемый товар приносит определенную прибыль. Одним словом, продукт, по-видимому, изготовлялся не ради тех услуг, которые он оказывал людям, а лишь для того, чтобы заработать побольше денег. Удовлетворял ли он покупателя, это было уже второстепенным делом. Достаточно было сбыть его с рук. На недовольного покупателя смотрели не как на человека, доверием которого злоупотребляли, а как на весьма надоедливую особу или как на объект эксплуатации, из которого можно снова выжать деньги, исправив работу, которую с самого начала нужно было бы сделать как следует. Так, например, весьма мало интересовались дальнейшей судьбой автомобиля после продажи: сколько бензина он расходовал на одну милю, какова была его настоящая мощность. Если он не годился и нужно было заменить отдельные части, тем хуже для владельца. Считалось нормальным продавать отдельные части как можно дороже, исходя из теории, что человек, купив автомобиль, вынужден будет приобретать отдельные части, а потому готов хорошо заплатить за них.

На мой взгляд, автомобильная промышленность работала не на честной основе, не говоря уже об основе научной. Однако в ней дело обстояло не хуже, чем в других отраслях индустрии. То было время расцвета корпоративной Америки. Финансисты, которые до сих пор спекулировали только на железных дорогах, добрались теперь и до всей промышленности. Тогда, как и теперь, я исходил из принципа, что цена, прибыль и вообще все финансовые вопросы сами собой урегулируются, если фабрикант действительно хорошо работает, и что производство нужно начинать сначала в малых размерах и лишь постепенно расширять за счет собственной прибыли. Если прибыли не получается, то для собственника это знак, что он теряет попусту время и не годится для данного дела. До сих пор я не считал нужным менять свой принцип, но очень скоро открыл, что простая формула «делай прилично работу, и она даст доход» в современной деловой жизни считается устаревшей. План, по которому чаще всего работали, состоял в том, чтобы начать с возможно большим капиталом, а затем продать как можно больше акций и облигаций. Что оставалось после продажи акций и за вычетом издержек на посредничество, скрепя сердце пускали на развитие бизнеса. Хорошим бизнесом считался тот, который давал возможность распространить по высокому курсу большое количество ценных бумаг. Акции и облигации – вот что было важно, а не работа. Я, однако, не мог понять, по какому принципу нужно исчислять процент на первоначальный капитал. Дельцы, именующие себя коммерсантами, утверждали, что деньги стоят шесть, пять или четыре процента и что предприниматель, который вкладывает в дело сто пятьдесят тысяч долларов, вправе требовать положенные проценты, поскольку если бы он вложил соответствующую сумму в банк или обратил в ценные бумаги, то получал бы определенный доход. Поэтому прибавка к производственным расходам называется процентом на вложенный капитал. Эта идея является причиной многих банкротств и большинства неудач. Деньги вообще ничего не стоят, так как сами по себе не могут создавать ценности. Их единственная польза в том, что их можно использовать для покупки (или для изготовления орудий). Поэтому деньги стоят ровно столько, сколько можно на них купить (или изготовить), ничуть не больше. Если кто-нибудь думает, что деньги принесут пять или шесть процентов, он должен поместить их туда, где может получить эту прибыль, но капитал, задействованный в деле, – это не будущие проценты или, по крайней мере, не должны ими быть. Он перестает быть деньгами и становится средством производства (или, по крайней мере, должен стать им). Поэтому он стоит столько, сколько производит, а не определенную сумму, которая вычисляется по системе, не имеющей ничего общего с данным бизнесом. Прибыль всегда должна идти за производством, а не предшествовать ему.

Бизнесмены думали тогда, что деньги решают все. Если первая попытка не удалась, рецепт гласил: вложить деньги снова. Так называемое новое финансирование состояло в том, что бросали верные деньги вслед за сомнительными. В большинстве случаев новое финансирование вызывается плохим руководством. Единственная его цель – оплатить труд неумелых управленцев. День расплаты этим только откладывается: новое финансирование – уловка, выдуманная спекулянтами. Все их деньги ни к чему, если они не могут поместить их туда, где действительно работают. Спекулянты воображают, что они с пользой размещают свои деньги. Это заблуждение: они бросают их на ветер.