Моё любимое чудовище

Бабай еще раз тряхнул его и наконец он приоткрыл глаза, обводя комнату непонимающим взглядом. Когда сознание Эдуарда Львовича вернулось, он подскочил и шарахнулся от Бабая в сторону.

— Отойди! Я стрелять буду!

— Стреляй, — Бабай тяжело вздохнул, — я живу уже триста лет, и ты думаешь, что такой умный? Не убьешь ты меня… Ладно, это пустой разговор. Нам нужно в лес идти.

— Зачем? — Эдуард Львович осторожно присел на стул и пригладил растрепанную шевелюру. — Что вообще здесь происходит?

— Ты, рыжий, убийцу искал?

Следователь кивнул.

— Вот это и был он. Лацедон — гадость подводная. Всех уже достал, самку ищет. — Сказал Бабай и облизал ложку, воткнув ее в клубничное варенье. — Нужно с ним разобраться. Немедленно. Пойдешь?

Эдуард Львович махнул головой и высморкался в голубенький платочек.

— Я сплю… Сплю…

— Хорошо. — Согласился Бабай. — Пойдешь сонный.

* * *

— Неужели вы, Екатерина Алексеевна… Кикимора? — Медленно произнес следователь, пристально разглядывая малявку, словно у нее прямо сейчас должен вырасти длинный нос.

— Да. — Гордо и важно кивнула Катька. — Самая, что ни на есть Кикимора. Болотная.

Все собрались вокруг ошалелого Эдурда Львовича и успокаивали его как могли. Он держался из последних сил как и подобает мужчине, но мозги его кипели и это было видно по его возбужденному взгляду.

— Давайте я наряд вызову. — Предложил он. — Чтобы без самодеятельности.

— Некогда. Сами пойдем. Или ты боишься? — Бабай прищурился.

— Я?! — Эдуард Львович подскочил со стула и выхватил пистолет. — Никогда! Пошли!

— Вот это другое дело. — Бабай повернулся к девушкам и сказал: — Дверь заприте и закройтесь в чулане. Понятно?

— Нет! Я не останусь! — Воскликнула Сонька. — Я с тобой пойду!

— И я! — Кикимора побежала на кухню и приволокла свой узелок. — Может подсоблю чем.

— Это плохая идея, Екатерина Алексеевна. — Наставительно произнес следователь. — В лесу может быть опасно. А вдруг чудовище набросится на вас? Нет. Я против.

— Или мы идем с вами, или мы все равно пойдем, но одни. — Упрямо сказала Сонька и надула губы.

— Черт с вами! — Рявкнул Бабай. — Только не мешать и языками не трепать всю дорогу, понятно?

— Понятно! — Радостно пикнула Кикимора и вытянулась в струнку, ожидая дальнейших приказаний.

— Пошли уже… — С тяжелым вздохом протянул Бабай. — Говорил же мне батя, чтоб с бабами не связывался…

* * *

Лес шумел как перед бурей, заглушая шорох шагов в густой траве. Бабай шел впереди, Кикимора и Сонька за ним, а Эдуард Львович замыкал это шествие, тыча пистолетом в темноту. Когда ветер принес свежий запах речных вод, Бабай сделал знак остановиться и прошептал:

— Нужно выманить его на берег. Этим займешься ты, Соня. Ты, — он посмотрел на следователя, — выстрелишь в него, а я разберусь с ним до конца. Понятно?

Все молча кивнули.

— А что я буду делать? — Обиженно спросила Кикимора.

— Наблюдать! — Прошипел Бабай и подтолкнул Соньку к речке. — Не бойся, я тебя не дам в обиду.

Слышать эти заверения было приятно, но подставлять свое тело приманкой Лацедону, особого восторга у Соньки не вызывало. Она осторожно приблизилась к темной воде и замерла, прислушиваясь к звукам из леса. Время шло, но Лацедон не появлялся и Сонька начинала замерзать, окутанная свежестью речки. Вдруг из камышей послышался тихий всплеск и она вздрогнула, вглядываясь в ту сторону откуда доносилось тихое хлюпанье воды. Что-то подплывало к берегу, стараясь не шуметь и Сонька вся сжалась, надеясь, что это обычная, здоровая лягушка, каких тут было в изобилии. Но плеск прекратился и снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом ветра в верхушках деревьев. Сонька облегченно вздохнула и оглянулась в поисках Бабая, но взгляд ее наткнулся на безобразную пасть, покрытого слизью монстра.

— Вот мы и встретились… — Пропищал он и протянул к ней холодные конечности. — Пойдем же со мной, я хочу подарить тебе детей… Много детей…

— Чем это ты детей делать собрался? — Услышала Сонька, протяжный голос Кикиморы, которая отвлекала Лацедона. — Студень телячий отвесил и хвалится… — Захихикала она.

Лацедон зарычал от злости и бросив Соньку, кинулся к Кикиморе. Но малявка с узелком вдруг растворилась в воздухе, а на ее месте появился Эдуард Львович. Он поднял руку, с зажатым в ней пистолетом и всадил всю обойму Лацедону в голову. Голова взорвалась и куски слизи повисли на ближайших кустах, оставляя безголовое тело корчиться в ужасных судорогах. К нему подбежал Бабай и всадил в еще вздымающуюся грудь, здоровенный, деревянный кол. Тело Лацедона дернулось в последний раз и растаяло, медленно впитавшись в белый, речной песок.

* * *

Болото пестрело разноцветными нарядами, собравшихся на свадьбу гостей. Рыжий жених уже не боялся существ окружавших его и важно беседовал со своей кругленькой тещей — матерью Катьки. Кикимора, наряженная в белое свадебное платье, светилась от счастья и поглаживала Эдюшу по плечу, ласково заглядывая ему в глаза.

Лохматый тесть был немного недоволен человеческим зятем и бурчал Соньке в ухо:

— Доча моя кто? Чудовище болотное, а он кто? Человек. Не будет толку… Тьфу, срамники!