Моисей

И дальше Моисей произносит следующие слова, наверняка пугающе звучащие для слуха современного человека.

– Так сказал Бог, Бог Израиля, – говорит Моисей левитам. – Повесьте каждый свой меч на бедро и пройдите по стану, туда и сюда, от ворот до ворот, и убивайте – каждый своего брата и каждый своего друга и каждый своего родственника из тех, кто принимал участие в плясках вокруг тельца!..

Нигде в Библии мы не находим подтверждения тому, что Бог отдал Моисею такое распоряжение. Нет, в данном случае речь явно идет о решении, принятом им сугубо самостоятельно и ссылка на то, что «так сказал Бог» нужна ему лишь для того, чтобы ни у кого не возникло сомнений в правомочности и справедливости отданного им страшного приказа. В сущности, перед нами – одно из самых древних описаний гражданской войны, в которой брат шел на брата, сын на отца, друг на друга именно по идеологическим, а не каким-либо другим соображениям.

«И сделали левиты, как повелел Моше, и пало в тот день из народа около трех тысяч человек. И сказал Моше: «Сегодня посвятились вы для служения Богу, потому что каждый из вас показал готовность убить собственного сына и собственного брата по приказу Его, заслужили вы сегодня благословение» (Исх., 32:28-29).

Можно, наверное, долго спорить о том, насколько прав был Моисей, отдавая приказ, приведший к убийству почти трех тысяч человек. Однако многие не только теологи, но и историки считают эти его действия вполне оправданными – если он действительно задался целью сформировать народ, верный идее единственного Бога, то только такие решительные и необычайно жесткие меры могли на том этапе истории убедить евреев, что Моисей может снисходительно отнестись к попыткам оспорить его право на лидерство, но никогда не позволит покуситься на данный через него Закон, на саму идею единственности Творца Вселенной и Его безграничной власти над природой и человечеством. Тем более, повторим, что вероятно служение золотому тельцу приняло формы, вызывавшие у Моисея такое омерзение, что он не испытывал к участникам этого служения и тени жалости.

Так – похоронами Хура и трех тысяч отступников – закончился жаркий и долгий день 17 таммуза 2448 года по еврейскому летосчислению, лета 1313 года до н. э.

Глава 4. Прощение

По поводу последовавших затем событий снова существует несколько мнений.

По одной из версий, на следующий день, объявив народу, что он отправляется к Богу умолять Его окончательно простить грех золотого тельца и повести его в землю обетованную, Моисей снова поднимается на гору и проводит там восемьдесят дней подряд. Он опять покидает свое тело и поднимается в высшие духовные миры, через сорок дней возвращается в физическое тело, но только затем, чтобы в тот же день вернуться для продолжения разговора с Богом – согласно еврейской мистике, тело не может быть оставлено душой более, чем на сорок дней; по истечении этого срока душа не в состоянии возобновить в нем процессы жизнедеятельности, и оно окончательно умирает.

По другой версии, Моисей, поднявшись в первый раз к Богу, очень быстро вернулся на землю, однако отдалился от народа, поселился вне стана, поставив свой шатер у самого подножия горы Синай. Над этим шатром зависло облако, означавшее присутствие Всевышнего. Затем спустя почти полтора месяца Моисей снова взошел на гору Синай и уже оставался там в течение сорока дней.

Однако независимо от того, какая из этих версий ближе к реальности, Библия подчеркивает, что последующие восемьдесят дней были для Моисея днями наиболее напряженного общения с Богом.

И, пожалуй, нигде больше так ярко не проявляется натура Моисея, как во время его второго диалога с Господом. Напомним, что после того, как Всевышний известил Моисея о создании золотого тельца и высказал намерение уничтожить весь народ, кроме него, с тем, чтобы уже от него, Моисея, произвести новый народ, прощения за грех идолопоклонства еще не последовало. Да и не могло последовать, так как пока было непонятно, как народ поведет себя после возвращения Моисея в стан, устыдится ли он содеянного и раскается ли в нем.

И вот сейчас, когда стыд и раскаяние вроде бы овладело сердцами евреев, Моисей снова предстает перед Богом – на этот раз в надежде получить прощение и новые Скрижали Завета, играющие роль своего рода официального «оригинала» договора между Богом и еврейским народом, материальным подтверждением Синайского откровения.

Читателю Библии неизвестно, что сказал Бог в начале этого нового диалога с Моисеем, однако текст позволяет нам предполагать, что Он повторил свою угрозу уничтожить еврейский народ или просто бросить его на произвол судьбы, а свой союз с Авраамом, Исааком и Иаковом продолжить через Моисея. Разумеется, если бы события повернулись таким образом, мы бы имели несколько иную Библию, чем сегодня, и, соответственно, несколько иную версию истории человечества.