Молчаливый

— Как продвигается твоё исследование? — раз уж я выставил границу, за которую не позволил бы ей переступать в наших совместных делах, стоило дать девушке возможность отыграться. Так что ближайшие полчаса были принесены мной в жертву необходимости успокоить самолюбие Гермионы.

Утром я в очередной раз попытался хоть немного улучшить результат Поттера в беге — безрезультатно. Невзирая на умеренную по меркам имперских солдат нагрузку, тело Поттера выдыхалось слишком быстро. Дело было за долгой-долгой практикой. Радовало, что скелет и связки у парня остались неповрежденными, невзирая на весёлую жизнь. Выполнив после пробежки необходимый комплекс упражнений кроме чисто силового, я направился обратно в замок. Сила мне потребуется в другом деле.

Умывшись, я прихватил с собой свёрток с купленным в магловской лавке железом, учебник по трансфигурации и учебник по истории магии. Сегодня мне предстояло выполнить довольно сложное дело, которое вполне могло растянуться на несколько дней, если я ошибусь хоть в чём-то.

Трижды пройдя по коридору напротив нужной картины, я дождался появления уже знакомой круглой двери с ручкой по центру. Слегка пригнувшись, я зашёл внутрь.

Обстановка напоминала мне о доме: по крайней мере почти так и выглядела кузня в цитадели, где меня, еще совсем ребёнка, старый Баргад обучал азам кузнечного мастерства. К горну и наковальне он меня не подпускал: детским слабым рукам было не поднять тяжелый кузнечный молот, но объяснять, что и как делать, старик любил. Спустя годы я сам встал к наковальне будучи студентом Академии, когда у нас начался курс по созданию артефактов. Однако сложные механизмы кузницы в Академии Комната-по-желанию могла и не воспроизвести, а вот выдать мне горн, наковальню и точило с набором инструментов...

По моей просьбе Комната действительно стала настоящей кузней. Возле стены пристроился горн с большими мехами на длинных ручках. Неподалёку, за невысокой кирпичной стеной, стояли открытые ящики, полные древесного угля. Следом за горном стояла могучая наковальня, возле которой из стены торчали крюки с подвешенными молотами разного веса, крючьями, щипцами. Простая бочка с водой завершала картину. Отдельно от всего остального стояло большое ножное точило с простым деревянным табуретом, и стол с несколькими стульями.

Развернув принесённый свёрток и выложив железо на стол, я задумался. Начинать следовало с более простой вещи, и потому металлические диски и два напильника из трёх отправились обратно в сумку. Для начала мне предстояло крайне неприятное занятие — снять с поверхности напильника насечку. Тяжело вздохнув, я сел на табурет возле точила.

Медленно водя противно скрежещущей полосой стали по диску точила, я погрузился в воспоминания.

Глава 7. Загадка.

«— Смотри, юный господин, — Старый Баргад, надев большущие кожаные рукавицы, вытащил из жарко пылавшего горна раскалённую заготовку. — Это будет меч для новобранца.

Звонко ударил металл о металл, и тут же раздался тяжелый удар — Эрик, могучий телом подмастерье Баргада, ударил по указанному стариком месту большим молотом.

Брызнули искры.

Я заворожено наблюдал за кипевшей работой. Звенела сталь, летели искры, светился то багровым, то желто-красным металл поковки. Наконец, в облаке пара, из бочки вынырнул довольно грубой ковки меч, влажно блестевший от масла.

— Нравится, молодой господин? — Баргад, придирчиво осмотрев клинок, передал его другому подмастерью, который сразу ушёл к точилу. Сняв с головы удерживавший длинные седые косы кожаный платок, старик жадно осушил кувшин с водой. Струйки воды стекали по седой бороде, кое-где темневшей подпалинами.

— Да, Баргад, это... прекрасно, — честно ответил я».

«— Вперёд, студиозусы, — буркнул худощавый, похожий на варвара из-за множества рассекавших лицо шрамов Старший наставник Меча, сопровождавший нас сегодня. — И попробуйте только посрамить честь Академии.

— Хорошо, Мастер! — дружно гаркнули мы — седьмой курс Академии волшебства, сегодня отправленный на бал во дворец Бога-Императора.

Шеренга из шестидесяти подростков, одетых в багрово-красные камзолы с редкими яркими проблесками наград за успешную учёбу и достижения в магии и боевых искусствах, чеканя шаг втягивалась в распахнувшиеся ажурные ворота дворца. Первый раз за семь лет мы вышли не для тренировки за пределы колоссального загородного комплекса Академии, превышавшего размерами даже Императорский дворец. Позади остались часы неспешного изучения древних фолиантов, обжигающе-яркие тренировочные схватки на малых аренах, блуждания по безмолвным подземельям, медитации и тренировки. Одним из предметов, вдалбливавшихся в юные головы вне зависимости от их происхождения, был этикет, и вот ради него-то и открывались ворота Академии, выпустив оттуда учеников, чтобы мы могли насладиться прикосновением к высшему обществу Империи. По окончании бала предстояло отчитаться кураторам групп о том, как они провели этот вечер. Обманывать не рекомендовалось — правда рано или поздно всплывала, и тогда следовало жестокое наказание.