Молчание Апостола

– Во-первых, то, – отозвалась Эли, с бешеной скоростью лупившая по клавишам, – что и на иконе в номере Лонгдейла, и на той, что была похищена на Патмосе, было по двенадцать «картинок». Так он назвал «клейма». На нашей, как мы знаем, их тоже было двенадцать. Кстати, обе похищенных иконы сначала были расколоты посередине – на переднюю и заднюю часть. И уже потом изрублены в щепу.

– Это наводит на мысль, – задумчиво проговорил Артур. – Расколоть по плоскости… Похитители полагали, что нечто, за чем они охотились, спрятано внутри икон. В принципе возможно. Это «нечто» закладывается в углубление задней доски, затем обе доски – передняя и задняя – склеиваются.

– И, по-твоему, шов не будет виден?

– Если это делал специалист уровня Митчелла, не будет. Но продолжим о Кэмпбелле.

– Особо и продолжать нечего. В конце разговора твой друг Кэмбелл напомнил мне о том, чтобы я не покидала Лондон. Я сказала, что помню об этом. Бла-бла-бла, отбой. Так, к черту Кэмпбелла. Займемся делом. Для начала попробуем что попроще. Погуглим. Так. Ин-те-рес-но.

– Что подарил Гугл?

– Оказывается, икона с молчащим апостолом не столь уж уникальна. Вот: два года назад в России, в Сибири, были ограблены три церквушки староверов… Староверы – это вроде…

– Это не вроде: а буквально: приверженцы старых обрядов Православия. Не принявшие реформы патриарха Никона. Я все-таки изучал историю, дорогая.

– О, мсье эрудит, тысяча извинений. Совершенно забыла, что у вас за плечами Кембридж. Вам не интересно, что было украдено? В каждой из трех?

– Догадываюсь. «Апостол Иоанн в молчании».

– Верно. Только на них апостол подносит к губам не ладонь, а два пальца.

– И что это означает?

– Два пальца вместо ладони?

– Нет, молчание само по себе. Смысл? Суть?

– Если верить преданию староверов, существуют неизвестные тексты, написанные Иоанном, содержание которых пока не должно быть открыто миру. Кстати, ни грабителей, ни самих икон так и не нашли. Ого!! Ну, господин суперинтендант…

– Что, поиск и его вытащил?

– Нет, не его. Поиск вытащил его ложь. Точнее, то, о чем он умолчал. Патмос. Там не просто была украдена икона. Рядом с церковью, в которой она находилась, произошла целая бойня. В рождественскую ночь. Двенадцать трупов. С которых была содрана кожа. Не целиком, правда, только со спин. Об этом господин суперинтендант не пискнул ни слова.

– Может, и сам не знал?

– Ха, как же. Он ведь связывался с Интерполом. И что, по твоему, информацию о краже иконы он получил, а о массовой бойне – нет?

– Патмос, Патмос, Патмос… Рано или поздно нам придется навестить сей таинственный остров. Не раньше, однако, чем мы встретимся с Айнштайном. Ведь не просто так Лонгдейл подбросил нам наводку на него.

– Конечно, нет. Он ничего просто так не делал.

Артур и Эли погрузились в молчание. И вздрогнули, когда зазвонил стоявший в офисе телефон. Артур, потянувшись через стол, снял трубку.

– МакГрегор. Джордж, ради бога, какие извинения, я ведь сам просил тебя звонить сразу же, пусть и глубокой ночью. Вот как… Вот как… Вот как! Да это почище любой Агаты Кристи… Но все же ты сможешь очистить темные клейма? Ага, это уже славно. А кто бы мог это сработать? Ну, это в общем – а имя? Никаких имен в твоей памяти не всплывает? Больше, чем хотелось бы? Афон? А если Патмос? Понял. Старина, когда закончишь с клеймами, немедленно звони. Да. В любое. До встречи, дружище.

Он положил трубку на рычажки и вздохнул.

– Что? – нетерпеливо спросила Эли.

– Нашей старинной иконе от силы несколько лет. Не такая уж старина.

– Но мы же своими глазами видели…

– Что мы видели? Искусственно состарена. Для таких «спецов», как мы с тобой, вполне убедительно. Нужен специалист уровня сэра Джорджа, чтобы…

– Он упомянул Афон. Почему?

– Я спросил его, кто мог бы написать такую икону. Он сказал, что среди православных иконописцев таких мастеров предостаточно. С наибольшей вероятностью, сказал он, делали ее на Афоне.

– Гора в Греции. Святое место для греческой церкви. Множество монастырей.

– Да. Но свято это место для всех православных церквей. Иконы у афонских мастеров, кстати говоря, заказывает и Ватикан. Не напрямую, конечно. Они ведь уже почти тысячу лет как не дружат.

– Нам эта информация мало что дает, Артур. А почему он думает, что Афон?

– Доска, на которой писалась икона. Кипарисовое дерево, своего рода марка. Причем дерево тоже было искусственно состарено.

– Это по плечу рядовому иконописцу?

– Конечно, нет.

– Значит, нужно искать среди мастеров иконописи. Круг сужается.

– Не намного, Эли. На Афоне мастеров высочайшего уровня не два, не пять и не десять.

Артур помолчал, потом оживился:

– Да ведь нам и не нужно искать художника! Нам в конечном итоге нужен заказчик, верно? Значит, надо думать, для чего кто-то заказал такую икону, для чего превращать ее в якобы старинную, почему темны все клейма, кроме одного – последнего?

Эли зевнула, прикрывая рот ладонью.

– Ты сейчас как апостол на иконе, – рассмеялся Артур.

– Угу. Но голова уже совсем не варит, дорогой. Пойдем-ка в спаленку. Может, сегодня, в мою? Какой-то элемент разнообразия…