Молчание ягнят

— Мы не собираемся с ним долго церемониться. Как только найдут — сразу атакуют. Кроуфорд распорядился взорвать входную дверь. С этим парнем нельзя вести переговоры, Старлинг. Дело в том, что он однажды уже побывал в такой ситуации. Когда отдел по борьбе с подростковой преступностью приехал брать его в Сакраменто, он забаррикадировался в доме и держал заложницей собственную бабку — деда уже успел прихлопнуть. Потом заявил, что нам просто повезло. Сказал, что он мог бы обставить всё дело по-другому и оставить нас с носом. Так что если сейчас он увидит, что мы приехали за ним, начнёт разделывать её прямо у нас на глазах. Ему нечего терять, правильно? Поэтому, как только они его найдут — бабах! — и дверей нету.

На веранде было ужасно жарко и пахло детской мочой.

Барроуз продолжал:

— Мы ищем оба имени в списках подписчиков на энтомологические журналы, среди мастеров по изготовлению ножей, уже известных преступников, портных — всех на ноги подняли. Вы сейчас прорабатываете линию знакомых Биммел, да?

— Да.

— Министерство юстиции заявляет, что будет плохо, если мы не поймаем его с уликами. Нужно найти у него Мартин или хоть что-то, что говорило бы о его преступлениях. Само собой, если он уже успел утопить Мартин, понадобятся свидетели его связи с жертвой до факта убийства. Так что можно будет использовать хотя бы тот материал, что вы соберёте по Биммел… Честное слово, Старлинг, я, наверное, больше, чем сама Мартин, хотел бы, чтобы всё это происходило вчера. В Куонтико уже послали телегу о вашем отчислении?

— Наверное. Мне сказали, что возьмут на моё место кого-нибудь другого, кто был отчислен раньше и ждал своей очереди.

— Если мы схватим его в Чикаго, в этом будет и ваша заслуга. Конечно, они там в Куонтико все крутые, как и положено, но им придётся это заметить. Подождите минуту.

Кларис услышала, как Барроуз обменялся с кем-то приглушёнными репликами и снова взял трубку:

— Ничего — они прибывают в Кальюмет-Сити через сорок-сорок пять минут. На всякий случай туда выехала ещё и группа захвата из Чикаго. У нас уже есть четыре возможных адреса. Старлинг, постарайтесь найти хоть что-нибудь, чтобы сузить круг поисков. Как только найдёте что-то по Чикаго или Кальюмет-Сити, тут же звоните.

— Ясно.

— А теперь ещё одно — и я побежал. Если всё удастся, если мы возьмём его в Кальюмет-Сити, чистите пёрышки и восьмичасовым рейсом дуйте в Куонтико. Джек пойдёт с вами по начальству. Вместе с Брайэмом. Попытка не пытка.

— Слушайте, Джерри, у Фредерики Биммел есть несколько тренировочных костюмов фирмы «Джуно». У Кэтрин Мартин тоже. Он вполне может подбирать себе жертв в магазинах для полных. Можно запросить Мемфис, Акрон и всех остальных.

— Понял. Ну, всё, держите хвост пистолетом.

Кларис вышла во двор. Вот тебе и Белведер, штат Огайо. Оказалась в целых шестистах километрах от далёкого Чикаго, где сейчас начинается самое интересное.

Прохладный ветер приятно обдувал лицо. Она яростно рубанула ладонью воздух, словно желая помочь спецгруппе по освобождению заложников. Щека и челюсть чуть подрагивали. Это ещё что за новости? Так, ладно. Интересно, а что бы она сделала, если бы сама нашла убийцу? Да что тут к чёрту думать! Позвонила бы оперативникам в Кливленд, вызвала группу захвата из Колумбуса, быстро связалась с местной полицией.

Не о том думаешь, крошка.

Спасение девушки, спасение дочери сенатора (глаза б мои её не видели!) Мартин и всех остальных, которые могут быть после — вот что главное. Если им удастся это, то всё в порядке. Если же они опоздают, если увидят там что-то ужасное, пусть они хотя бы возьмут Буйво… возьмут Джейма Гамба или мистера Хайда, или кто он там такой, этот проклятый маньяк.

И всё же, подойти так близко к разгадке, положить руку на горло убийцы и осознать, что никак не сможешь поучаствовать в его задержании, да к тому же ещё и вылететь из Академии — нет, всё это не особенно приятно.

Хотя, если они поймают его благодаря списку тех признаков, которые выдал ей доктор Лектер, это должно помочь ей разобраться с министерством юстиции. Об этом тоже нужно подумать. Сейчас все её надежды на карьеру дрожат, как никогда. Дрожат как осиновый лист. Как насмерть перепуганный ягнёнок.

Но что бы ни произошло, осознавать, что ты сама додумалась до такой сложной мысли, как эти треугольники-вставки, уже само по себе приятно. И нужно не забывать об этом.

А сейчас её задача, её обязанность — думать о Фредерике и о том, как Гамб смог похитить её.

Нужно думать о Фредерике. В чём она могла искать выход из одиночества? Неужели её одиночество попало в резонанс с одиночеством Буйвола-Билла? Неужели это и сблизило их? Неужели он смог понять её переживания, зная их по собственному опыту? Понять, а потом взять и содрать с неё кожу?