Мольер

«Когда Мольер закончил образование, ему пришлось какое-то время заменять отца, достигшего преклонного возраста, в его обязанностях; он даже совершил путешествие в Нарбонну, сопровождая Людовика XIII».

В 1642 году Людовик XIII и Ришелье действительно отправляются в Лангедок, чтобы восстановить там спокойствие, нарушенное изменой Гастона Орлеанского и Сен-Мара. Из ненависти к кардиналу-министру красавец Сен-Мар, фаворит короля, продался Испании. Его казнили вместе с де Ту. Гастону Орлеанскому, ввиду его высокого рождения, оставили жизнь; но он должен был выслушать слова Ришелье: «Я назначаю вам в содержание ту же сумму, которой испанский король обещал вознаградить ваше предательство».

Во все время своего правления Ришелье приходилось бороться с изменой, заговорами, клеветой. Легенда — совершенно бредовая — рассказывает, что Мольер дал убежище Сен-Мару, преследуемому королевской полицией, и что в это же время он встретил Мадлену Бежар. Он будто бы влюбился в нее во время представления в деревне Монфрен. На самом же деле нет ни одного документа, подтверждающего, что Мольер действительно ездил в Нарбонну в качестве отцовского преемника. Что касается Мадлены, то несколько деловых бумаг, датированных 1642 годом, свидетельствуют, что она находилась в Париже, а не в Монфрене с какой-нибудь странствующей труппой. И мы помним некую долговую расписку, из которой видно, что они с Мольером были знакомы задолго до 1642 года.

VI БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ ТЕАТР

Введение

В своем памфлете «Эломир-ипохондрик, или Отомщенные доктора» Ле Буланже де Шалюссе — змея! — так рассказывает о начале мольеровской театральной карьеры:

«Оставшись не у дел, решил искать пути,

Где пользу бы сумел отчизне принести.Но никаких иных не находя решений,Пришел я вот к чему: что мой чудесный генийОдин-единственный указывает путь —В комедию прийти и все перевернуть;И что чудесная во мне сокрыта сила,Какая публику сегодня покорила…

Итак, решительно избрав сию дорогу,Актеров стал искать, достойных быть вполнеВ моем большом труде сподвижниками мне.Все знаменитости с презреньем отказали,Но труппу я набрал, хотя назвать едва лиЯ смог бы избранным весь сброд голодный мой,Где были первыми заика и хромой.

Что до красавиц, там мой выбор был бы меток,Но, получив отказ блондинок и брюнеток,Я принял рыжую. От этой, как назло, —Квасцы не помогли, — подмышками несло.Итак, я всех собрал. В описанном составеБыл первый выход наш прямой дорогой к славе,Хотя и не восторг, а топот, свист и смех

Блистательной игрой мы вызвали у всех.Но выходы затем пошли куда скромнее.Карман не утомлял нас тяжестью своею.И вот уже наш зал покинутый затих,Уже никто не шел к нам, кроме нас самихДа перевозчиков каких-то; словом, скороОставили меня и все мои актеры».[46]

Гримаре дает несколько иную версию: