Молк

— Дим, ну что ж ты так испугался? — Анатолий упоенно гладил Диму по голове, иногда опускаясь пальцами к его шее. — Это ж кино.

«Да, всего лишь кино».

— Я не испугался. — Дима повернулся лицом к Анатолию, стараясь все же не смотреть на экран. — Просто…

Дима посмотрел на экран: там Анатолий старательно отпиливал своей жертве голову.

— Просто непривычно? — добродушно подсказал Анатолий, крепче прижимая к себе Диму. — Тебе ведь раньше не показывали таких фильмов?

— Да. — Дима снова уткнулся лицом в плечо мужчины. — Непривычно.

«Нет, он не убил его по-настоящему. Точно!»

— Но тебе нравится? — Анатолий провел пальцами по Диминым ногам, коснувшись блестящей поверхности ботинок.

Дима посмотрел на экран: с поляны в зал лились потоки крови.

«Это эффект 3D такой?!»

Анатолий легко прихватил Диму за подбородок, развернув мальчика лицом к экрану. А кровь все лилась, ее потоки приближались к первому ряду.

— Толик, — взмолился Дима, снова зажмурив глаза. — Я не хочу смотреть это кино! Мне не нравится! Уйдем отсюда! Пожалуйста!

— Хорошо, не хочешь кино, тогда поиграем. — Ладонь Анатолия легла на Димин хвост, с силой сжав его.

Мальчик вскрикнул, полетев куда-то во тьму.

В этот раз приземление оказалось неболезненным. Дима открыл глаза, с удивлением глядя на окружавшие его каменные стены. Зал освещался факелами.

Из темноты вышел Анатолий.

— Ну что, играем? — улыбнулся он Диме.

— А какие правила? — Играть мальчику не хотелось, но отказаться он стеснялся.

«Я уже от кино отказался. Толик старается для меня, а я…»

— От тебя требуется как можно натуральнее сыграть страх. — Анатолий встал над по-прежнему лежавшим Димой, с нежностью глядя на него. — Сможешь?

— Конечно. — Диме и так было не по себе. Мысли путались: снова хотелось бежать, но чувство вины по отношению к Анатолию давило.

«Да и что я, как маленький, боюсь?! Толик хороший: и кино снимает, и играет со мной».

— Отлично. — Анатолий наклонился и, подняв Димин хвост, замахнулся им. Хвост, словно хлыст, просвистел в воздухе.

Дима инстинктивно сжался.

«Толик не сделает мне больно! Это игра!»

Хвост со свистом ударился о каменный пол рядом с головой Димы. Мальчик вскрикнул.

«Не больно… Как же? Это же мой хвост…»

Боли Дима действительно не чувствовал, хотя Анатолий сжимал хвост крепко. Последовал новый удар: хвост обрушился рядом с Диминым ухом, кисточка хвоста издевательски пощекотала щеку.

Дима попытался отползти, но Анатолий сделал шаг вперед, продолжив наносить удары. Хвост со свистом стучал по полу то слева, то справа.

«Толик все контролирует. Толик все…»

Дима сжал губы, стараясь понять, куда Анатолий ударит в следующий раз.

Но, как будто угадав мысли мальчика, он нанес удар под углом — хвост пронесся рядом с ногой, задев икру. Горячая боль ослепила.

— Толик! Хватит! — Дима закрыл лицо руками, из его глаз брызнули слезы. — Пожалуйста!.. За что вы меня?!

— Что ты, Дим? Все же хорошо. — Голос Анатолия поразил Диму своим спокойствием. В нем было ни злобы, ни хоть какого-то напряжения. — И ты такой хороший. И очень красивый…

Изумленный Дима отнял ладони от заплаканного лица и посмотрел на мужчину. В глазах Анатолия не было ненависти. Наоборот, мальчик почти физически ощутил такую любовь, понять и осмыслить которую был явно не в силах.

15

— …Да, откровенно говоря, я Евгеньевичу завидую, — добродушно заметил Михаил Иванович, провожая Вадима к автомобилю. Оксана шла позади, изучая карту в телефоне. — Не растерять задор за столько лет! И экскурсии по местам раскопок организует, и в школах занятия проводит. И, я в газете нашей читал, коллекцию музея пополняет…

«Он, кажется, готов говорить о чем угодно. Странно, почему ему так не интересны пропажи детей?»

— …И статьи научные пишет, — все же поддержал разговор Вадим, вспомнив ночной разговор с директором музея.

— Да, достойно уважения и восхищения, — сказал Михаил Иванович. — А я вот, хоть и много моложе его, как-то потерял кураж в последнее время…

— И поэтому… Все это происходит? — Вадим порадовался, что жена не услышала этого признания. Оксана бы точно не оценила откровенности Михаила Ивановича.

— Нет, что вы?! — грустно усмехнулся мужчина. — Если бы все зависело только от меня. Вадим, сами видите, нет порядка нигде. Ни в обществе, ни в отдельной семье. Если родители не в силах контролировать своих детей… Да что там контролировать? Хотя бы понять их, узнать их. Поинтересоваться их жизнью лишний раз. Если родители не знают своих детей, что остается нам — милиции, то есть полиции теперь, учителям…

— Сложно не согласиться с вами. — Вадим шел рядом с мужчиной, поглядывая по сторонам.

— Хотя не могу сказать: а вот раньше было лучше, — продолжал Михаил Иванович. — Не было лучше, по себе знаю. Знаете, Вадим, меня ведь чуть из школы в свое время не выгнали.

— Вы хулиганили? — улыбнулся Вадим.

— Не то слово. — Михаилу Ивановичу, видимо, было приятно вспомнить школьные годы. — И курить рано начал, и дрался смертным боем. И выпивал… Окна в классе побил! А какая причина?

— Какая?