Молниеносец. Тайна Громовика

Приземлился я почти удачно. Почти, потому что прыгнул ногами вперёд и не рассчитал, что песок мокрый, а потому твёрдый как глина. Одна нога вошла в песчаный матрац удачно, а вторую я подвернул. Я размассировал её как мог, но нога всё равно ныла и наступать на неё было больно. Но времени ныть не было, счёт шёл на минуты. Если старикашка из телевизора прав, то непонятный молниевый щит может рвануть в любой момент. По сравнению с этим, взрыв водородной бомбы покажется землянам сказкой. А я должен поймать электрического дракона или мифического змея Волоса, который весь этот шабаш устроил. Его сам Перун побеждал, и мне предстоит. М-да, ничего себе задачка, но кое-какой план у меня уже есть.

Отец всегда говорит, что ничего случайного в жизни не случается. И мой дед Гриша с ним согласен. Только отец называет такие совпадения причинно-следственными связями, а дед стоит на том, что каждый наш поступок записан в небесных скрижалях. Мне не важно, кто из них прав, главное – всегда, даже в самой трудной ситуации есть подсказка или помощь – просто их надо найти.

Вот и Сёма вчера не случайно оставил свой велик. Это часть неведомого плана. Мне только нужно взять его так, чтобы мама не заметила. Иначе хана моей миссии. Как объяснишь родителям, что мне жизненно необходимо рвануть в центр оцепленного армией разгула стихий?

Я аккуратно подошёл к входной двери на веранде и прислушался.

В доме слышались голоса родителей. В груди заныло – я ведь могу не услышать их больше, никто не знает, чем окончится мой поход.

Внезапно дверь открылась. Мама выглянула во тьму. Она стояла на пороге единым чёрным силуэтом на фоне светлой прихожей.

Я вжался в стенку. Хорошо, что внешние освещение дома выключили. Но нельзя было забывать про яркие вспышки молний. Всего одной такой было бы достаточно, чтобы выдать меня.

– Валя, что там? – спросил из дома голос отца.

– Ничего, – ответила мама. – Мне показалось кто-то ходит. Думала, может, отец вернулся.

Она ещё несколько секунд всматривалась во тьму, а потом закрыла дверь.

Тут же раздался раскат грома и сверкнула ослепительная вспышка.

Я выдохнул – пронесло!

Не мешкая, я подбежал к велосипеду и вывел его из-под козырька дома. Потом вскочил в седло и поехал. Должно быть, именно так храбрые витязи в старину вскакивали в седло своих коней и мчались громить врага.

Включать фонарик я пока не стал – нужно отъехать подальше от дома. Садовая дорожка, калитка и вот она, улица. Я взглянул на своё окно и увидел Пашкин силуэт. Он вглядывался во тьму, стараясь увидеть меня. Я помахал ему рукой – увидит или не – не важно. Я просто хочу сказать: до встречи, друг!

Гнать пришлось во весь опор. До станции электрогенераторов километра четыре-пять. В такой дождь у меня уйдёт на это минут 15 не меньше. Но велик у Сёмы отличный – рассекает воду как катер! Когда всё закончится, решено: куплю себе такой же.

Я ехал и думал, как там сейчас мои ребята из класса. Боятся, наверное. Особенно Лиза. Она такая нежная, ранимая. Мне снова вспомнился страшный сон, который привиделся мне этой ночью. Сердце сжалось от странного, незнакомого чувства. Я понял, что ощущаю ответственность за всех дорогих мне людей. И даже за незнакомых.

Мама много раз пыталась втолковать мне что это такое – ответственность, но у меня не получалось понять. А сегодня я понял – ответственность – это когда ты даёшь обещание и выполняешь его. Не важно, кому ты обещал: другим или себе. И выполнять обещание нужно не из-под палки, – это всё испортит, – а потому что ты понимаешь, что так правильно, даже если сложнее. Или знаешь, что никто, кроме тебя этого не сделает. Как в моём случае.

Я надвинул пониже кепку. Козырёк длинный, но глаза всё равно заливает дождь, приходится чаще моргать.

Хорошо, что на электронных часах у меня есть функция замера расстояния. Я в пути тринадцать минут и проехал уже три с половиной километра – для такой паршивой погоды просто прекрасно.

Нога всё ещё болела, но я поднажал на педали.

В голове звучал Пашкин голос: «Витязь, приём!» и сердце отзывалось на этот позывной. Здорово он придумал! Настоящая мужская кличка. Не то, что Джем какой-то.

Я понял, что за один день повзрослел. Я был Джемом, потому что прежде думал только о пустяках. Или о своей привязанности к бабушке, которая так внезапно ушла. Ночью. А на плите остался тазик с ягодным джемом. Она хотела с утра проснуться и доварить, разлить по банкам. Но не проснулась… Дедушка говорил, что так лучше. Что бабушка во сне перелетела в чудесный райский сад и осталась там. Она даже не поняла, что умерла. Но мы-то поняли!

Помню, я сидел утром на кухне и смотрел на тазик с джемом. Что с ним делать? Есть с чаем? Но ведь бабушка не вложила туда последнюю частичку своего мастерства, своей кухонной магии. Этот джем не настоящий! Он так и не стал настоящим, бабушкиным джемом.