Молния

Лора знала, что найти нужный мотель будет нелегко, а потому не слишком удивилась, что в первых двенадцати заведениях ее не смогли или не захотели принять. Единственными постояльцами этих занюханных мотелей были молодые мексиканки с младенцами на руках или держащимися за их юбку детишками, а также молодые или средних лет мексиканцы в кроссовках, слаксах, фланелевых рубашках, джинсовых или вельветовых куртках, в соломенных ковбойских шляпах или бейсболках. И все эти люди смотрели на Лору настороженно и с подозрением. Самые ветхие заведения превратились в общежития для нелегальных иммигрантов, сотни тысяч которых осели в округе Ориндж. В одном номере селились целыми семьями – по пять, шесть, семь человек в тесном пространстве с минимумом удобств; они делили между собой ветхую кровать, два кресла, ванную с плохо работающим водопроводом, причем платили за все про все по сто пятьдесят долларов и даже больше в неделю, и это без чистого белья, уборки, каких бы то ни было коммунальных услуг, но зато с полчищами тараканов. И тем не менее иммигранты предпочитали влачить столь жалкое существование, позволяя безжалостно эксплуатировать себя в качестве дешевой рабочей силы, лишь бы не жить на родине под мудрым руководством несменяемого «революционного народного правительства», лишающего своих граждан каких-либо надежд на светлое будущее.

В тринадцатом мотеле под названием «Синяя птица», рассчитанном на нижний сегмент туристического рынка, владелец, он же менеджер, пока еще не поддался искушению разбогатеть, выжимая все соки из нищих иммигрантов. Несколько из двадцати четырех номеров все-таки сдавались нелегалам, но при этом горничные ежедневно меняли постельное белье и проводили уборку, в каждом номере стоял телевизор, а в стенном шкафу лежали две запасные подушки. Тем не менее портье охотно взял у Лоры наличные деньги, не стал требовать документы и старательно избегал ее взгляда. Все это служило печальным свидетельством того, что еще год-два – и «Синяя птица» станет очередным памятником политической недальновидности и людской алчности в мире, где таких памятников не меньше, чем надгробий на старом городском кладбище.

Здание мотеля имело U-образную форму, с парковкой в центре. Лоре достался номер в правом дальнем углу задней части здания. Возле входа в их номер росла большая веерная пальма, довольствующаяся маленьким клочком земли посреди бетона и асфальта и, несмотря на смог, все-таки пустившая новые ростки в самый разгар зимы, словно мать-природа выбрала это растение в качестве предупреждения о своем намерении вернуть себе право на нашу планету, когда человечеству придет конец.

Лора с Крисом разложили кресло-каталку и, особо не скрываясь, пересадили туда раненого, будто просто помогали инвалиду. Полностью одетый, он вполне мог сойти за параплегика… если, конечно, не обращать внимания на свесившуюся набок голову.

Номер оказался маленьким и более-менее прибранным. Ковер потертый, но недавно почищенный, а катышки пыли в дальнем углу еще не достигли размера перекати-поля. Красно-коричневое клетчатое покрывало на двуспальной кровати обтрепалось по краям, клетка оказалась недостаточно мелкой, чтобы скрыть две большие заплаты, зато простыни были хрустящими и пахли стиральным порошком.

Семнадцатидюймовый телевизор был прикручен к обшарпанному ламинированному столику, задние ножки которого были прикручены к полу. Сев на один из двух разномастных стульев, Крис включил телик и принялся крутить треснувшую ручку в поисках мультиков или старой комедии положений. Он начал смотреть «Напряги извилины», но решил, что фильм слишком дебильный, чтобы быть смешным, и у Лоры невольно возник вопрос: сколько мальчиков его возраста думают аналогичным образом?

– Почему бы тебе не принять душ, – предложила она, сев на второй стул.

– И потом снова надеть грязную одежду? – с сомнением в голосе спросил Крис.

– Я знаю, что это глупо, но советую все-таки попробовать. Гарантирую, ты почувствуешь себя гораздо лучше даже в старой одежде.

– Но стоит ли вообще заморачиваться с мытьем, чтобы потом напяливать мятые шмотки?

– И с каких это пор тебя коробят мятые вещи? Тоже мне, модник нашелся!

Крис с ухмылкой встал и направился в ванную, как ему казалось, щеголеватой походкой:

– Король с королевой наверняка отпали бы от моего жуткого вида.

– Если они вдруг почтут нас визитом, мы заставим их надеть повязку на глаза, – ответила Лора.

Крис вернулся из ванной буквально через минуту:

– Там в унитазе дохлый жук. По-моему, это таракан, но я не уверен.

– А почему тебя так волнует вид данного насекомого? Нам что, известить его близких родственников?

Крис рассмеялся. Господи, как она любила слышать его смех!

– Ну и что мне теперь делать? Смыть его в унитаз?

– Если, конечно, не собираешься выловить его, положить в спичечный коробок и торжественно похоронить в цветочной клумбе под окном.

Он снова рассмеялся:

– Нет. Похороним его в море.

Крис вернулся в ванную, смыл таракана в унитаз и включил кран.