Молния

– Вот именно, парадокс, – подтвердил Штефан. – Но природа не любит парадоксов, а следовательно, не позволит путешественнику во времени их порождать. И слава богу! Потому что… предположим, к примеру, Гитлер послал убийц в прошлое, чтобы ликвидировать Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля задолго до того, как они пришли к власти, в результате чего на выборах в Соединенных Штатах и Англии победили бы совершенно другие люди – возможно, не столь гениальные и более покладистые, что, в свою очередь, обеспечило бы Гитлеру триумфальную победу еще в сорок четвертом году, а то и раньше.

Штефан говорил с непозволительной для его состояния страстью, каждое слово давалось ему с огромным трудом, отнимая последние силы. Бледный лоб снова покрылся испариной, а круги под глазами стали еще темнее. Однако Лора не стала просить Штефана остановиться и передохнуть, поскольку должна была услышать его рассказ целиком, а также потому, что он и не позволил бы себя остановить.

– Предположим, что фюрер имел возможность послать убийц, чтобы уничтожить Дуайта Эйзенхауэра, Джорджа Паттона, фельдмаршала Монтгомери, убив их и других еще в колыбели и ликвидировав, таким образом, все лучшие военные умы союзников. К сорок четвертому году Гитлеру принадлежал бы почти весь мир, но тогда путешественникам во времени пришлось бы вернуться в прошлое и убить погибших людей, не представлявших реальной угрозы. Как видите, еще один парадокс. И слава богу, что природа не допускает подобных парадоксов и никаких манипуляций с собственным прошлым путешественника во времени, поскольку в противном случае Адольф Гитлер превратил бы весь мир в один большой концентрационный лагерь и крематорий.

В комнате воцарилось тяжелое молчание. Лора замерла, представив себе этот ад на земле. Даже на Криса подействовала нарисованная Штефаном картина измененного мира, ведь Крис, как истинное дитя восьмидесятых, был воспитан на фильмах, где главными злодеями были или прожорливые пришельцы, или нацисты. Свастика, эмблема СС «Мертвая голова», черная форма эсэсовцев, безумный фанатик с маленькими усиками – все это, будучи частью привычной мифологии, созданной средствами массовой информации, особенно пугало мальчика. А Лора отлично знала, что для ребенка исторические личности и события, отнесенные к категории мифов, даже более реальны, чем хлеб, который он ел.

– Итак, – продолжил Штефан, – в нашем институте мы имели возможность путешествовать лишь в будущее, что, впрочем, имело свои преимущества. Мы могли перенестись на несколько десятилетий вперед, чтобы узнать, пережила ли Германия черные дни и сумела ли обратить ход истории вспять. Оказалось, что чуда не случилось и Третий рейх потерпел поражение. Но почему бы не обратить ход истории вспять, воспользовавшись достижениями из будущего? Гитлер наверняка имел возможность спасти Рейх даже в конце сорок четвертого. Ведь мы могли доставить из будущего вещи, способные помочь нам выиграть войну…

– Например, атомную бомбу! – ахнул Крис.

– Или основные принципы ее устройства, – добавил Штефан. – Ведь к этому времени в Третьем рейхе уже была своя программа ядерных исследований, и если бы им удалось чуть раньше совершить прорыв, расщепив атом, то…

– Они бы выиграли войну, – закончил Крис.

Штефан попросил воды и выпил сразу полстакана, держа его в здоровой руке, которая так сильно тряслась, что вода пролилась на постель. Потом Штефан заговорил снова, с трудом преодолевая дрожь в голосе:

– Поскольку в ходе перемещения путешественник существует вне времени, он может перемещаться не только во временном континууме, но и в географическом пространстве. Представьте, что он неподвижно висит в атмосфере, а под ним вращается земной шар. Конечно, на самом деле все обстоит по-другому, но так легче понять общую картину, чем представлять, как он парит в другом измерении. Итак, пока он висит над земным шаром, тот продолжает вращаться, и если путешествие в будущее рассчитано правильно, то путешественник может оказаться в конкретное время в Берлине, в том самом городе, который он оставил много лет назад. Но если он захочет увеличить или уменьшить на несколько часов продолжительность своего путешествия, то, поскольку Земля за это время совершит оборот, окажется в совершенно другой точке ее поверхности. В мое время, в сорок четвертом, вычислить точное время прибытия было архисложно…

– Но в наши дни, при наличии компьютеров, это не составляет труда, – закончил за Штефана Крис.

Штефан беспокойно заворочался на подушках и, положив дрожащую руку на раненое плечо, продолжил: