Молния

Освещенное здание, которое Штефан увидел с дороги, было рестораном с гостиницей, расположенным в тени гигантских орегонских сосен. Деревья высотой более двухсот футов, с шестидюймовыми шишками, с живописно потрескавшейся корой сгибались под тяжестью снега, принесенного бурями. Бревенчатое одноэтажное здание с трех сторон тесно обступили сосны, и на крытой шифером крыше было больше иголок, нежели снега. Некоторые окна запотели, некоторые, наоборот, обледенели, а горевший внутри свет уютно рассеивался полупрозрачной корочкой льда.

На парковке перед зданием стояли два джипа, два грузовых пикапа и «форд тандерберд». Обрадовавшись, что его не смогут увидеть из окон бара, Штефан направился к одному из джипов, дернул дверь, которая оказалась незапертой, и сел за руль.

Достав из скрытой бушлатом наплечной кобуры «Вальтер PPK/S 380», Штефан положил его рядом с собой на сиденье.

У Штефана ужасно мерзли ноги, ему отчаянно хотелось остановиться, чтобы вытряхнуть снег из сапог. Но он прибыл сюда слишком поздно и теперь явно выбивался из графика, а значит, нельзя было терять ни минуты. И, кроме того, если ноги не потеряли чувствительность, значит обморожение ему пока не грозило.

Ключей в замке зажигания не было. Штефан отодвинул назад сиденье, пошарив под приборной доской, нашел провода зажигания и через минуту завел машину.

Но когда он выпрямился, дверь внезапно распахнулась и на него надвинулся, дыша пивным перегаром, владелец автомобиля:

– Эй, приятель, ты что творишь?

Заснеженная парковка по-прежнему оставалась пустынной. Они были одни.

Через двадцать пять минут Лора умрет.

Владелец джипа потянулся к Штефану, который, позволив вытащить себя из-за руля, по дороге прихватил пистолет с сиденья, навалился на противника и заставил его отступить назад, на скользкую парковку. Они оба рухнули на землю. Оказавшись сверху, Штефан ткнул стволом пистолета в подбородок напавшего на него парня.

– Боже мой, мистер! Не убивайте меня!

– А теперь спокойно встаем! Не дергайся, черт тебя подери! И без резких движений!

Когда они поднялись на ноги, Штефан, зайдя сзади, с силой ударил парня по затылку рукояткой, полностью вырубив его, но без опасных для жизни телесных повреждений. Владелец джипа обмяк и остался лежать неподвижно.

Штефан бросил взгляд в сторону ресторана. Оттуда никто не вышел.

Не услышал он и звуков приближающихся машин. Хотя, возможно, рев мотора тонул в вое ветра.

Между тем снегопад усилился. Сунув пистолет в глубокий карман бушлата, Штефан отволок бесчувственное тело владельца джипа к ближайшему автомобилю, «тандерберду». Автомобиль оказался не заперт. Штефан запихнул парня на заднее сиденье, закрыл дверь и поспешил обратно к джипу.

Мотор заглох. Пришлось снова соединять провода.

Запустив двигатель и развернувшись, Штефан поехал в сторону шоссе. Ветер со свистом колотил в окно водителя. Снег падал плотными хлопьями, сплошной пеленой. Порывы ветра, взметая вверх вчерашний снег, кружили его мерцающими столбами. Притаившиеся в тени гигантские сосны со стоном раскачивались под натиском ветра.

Лоре оставалось жить меньше двадцати минут.

5

Они отметили подписание договора на издание романа «Иерихонские ночи», а также неземную гармонию первого года супружества в их любимом месте – Диснейленде. Безоблачное небо сияло голубизной, воздух был сухим и жарким. Не обращая внимания на толпы народу, они плавали вместе с пиратами Карибского моря, фотографировались с Микки-Маусом, кружились в чайных чашках Сумасшедшего Шляпника, позировали уличному художнику-карикатуристу, лакомились хот-догами, мороженым, замороженными бананами в шоколаде на палочках и танцевали под джаз-банд «Диксиленд» на площади Новый Орлеан.

С наступлением ночи парк приобрел еще более волшебный вид, и они трижды объехали на колесном пароходе Марка Твена вокруг острова Тома Сойера. Нежно обнявшись, они стояли у леера верхней палубы на носу.

– А знаешь, почему мы так любим это место? – спросил Дэнни. – Потому что этот маленький мир пока еще не испорчен окружающим его большим миром. Совсем как наше супружество.

Позднее, когда они уже сидели за столиком под украшенными рождественскими огнями деревьями в Павильоне гвоздик, Лора сказала, склонившись над вазочкой с клубничным мороженым:

– Пятнадцать тысяч баксов за работу, на которую ушел целый год, вряд ли можно назвать состоянием.

– Но это и не нищенская оплата труда. – Дэнни, отодвинув обе вазочки с мороженым, наклонился вперед и взял Лору за руки. – Деньги рано или поздно появятся, потому что ты невероятно талантлива, но деньги сейчас для меня не главное. Самое главное то, что у тебя есть нечто особенное, чем ты можешь поделиться с другими. Нет. Я не совсем точно выразился. У тебя не только есть нечто особенное, ты и сама особенная. Я чувствую, хотя мне и трудно выразить это словами, что ты способна поделиться с людьми радостью и надеждой, как делишься ими со мной.

Сморгнув непрошеные слезы, Лора сказала:

– Я тебя люблю.