Молния

Остаток дня Лора всячески пыталась поднять себе настроение, но так и не смогла избавиться от волнения. Новый роман «Седрах» уже стал большим успехом, независимо от того, что произойдет на торгах. Для беспокойства не было абсолютно никаких причин, однако волнение продолжало держать Лору мертвой хваткой.

Вечером Дэнни вернулся с работы с бутылкой шампанского, букетом роз и коробкой бельгийских шоколадных конфет. Сидя на диване, они потягивали шампанское, грызли шоколад и говорили о своем блестящем будущем, однако Лора не могла избавиться от сосущего чувства под ложечкой.

В конце концов она заявила мужу:

– Я не хочу ни шампанского, ни шоколада, ни роз, ни даже ста тысяч долларов. Я хочу тебя. Отнеси меня в постель.

Они долго занимались любовью. За окнами угасло позднее летнее солнце, и не успели Лора с Дэнни в сладкой истоме неохотно разомкнуть объятия, как на дом внезапно накатилась ночь. Лежа в темноте возле Лоры, Дэнни нежно целовал ее грудь, шею, глаза и губы. Лора поняла, что волнение наконец улеглось. Причем преодолеть страх ей помог отнюдь не выход сексуальной энергии. Нет, настоящим лекарством стали духовная близость, полное растворение в другом человеке, ощущение разделенных надежд, помыслов и общей судьбы. Грандиозное, чудесное чувство семьи, возникавшее рядом с Дэнни, было тем самым волшебным талисманом, ограждавшим ее от безжалостных ударов судьбы.

В среду, 26 сентября Дэнни взял на работе выходной, чтобы, когда придут новости из Нью-Йорка, быть рядом с Лорой.

В семь тридцать утра – в половине одиннадцатого по нью-йоркскому времени – позвонил Спенсер Кин. Он сообщил, что «Рэндом хаус» сделал первое предложение, превысившее пороговую ставку:

– Сто двадцать пять тысяч долларов, и торги продолжаются.

Два часа спустя Спенсер позвонил снова:

– Все ушли на ланч, так что пока все тихо. Но прямо сейчас мы поднялись до трехсот пятидесяти тысяч, причем шесть издательств по-прежнему участвуют в торгах.

– Триста пятьдесят тысяч? – переспросила Лора.

Дэнни, мывший на кухне посуду, уронил тарелку.

Когда Лора повесила трубку и посмотрела на мужа, тот с ухмылкой сказал:

– Если не ошибаюсь, ты боялась, что книга окажется полным дерьмом, так?

Через четыре с половиной часа, когда они сидели за столом в гостиной, делая вид, будто сосредоточились на игре в джин-рамми, демонстрируя при этом абсолютную неспособность вести сколько-нибудь точные подсчеты, Спенсер Кин позвонил снова. Дэнни проследовал за женой на кухню, чтобы услышать хоть часть разговора.

– Дорогая, ты сидишь? – спросил Спенсер.

– Спенсер, я ко всему готова. И мне не нужен стул. Скажи мне.

– Торги закончились. «Саймон энд Шустер». Один миллион двести двадцать пять тысяч долларов.

Ослабевшая от потрясения, Лора дрожащим голосом еще минут десять проговорила со Спенсером, а когда положила трубку, то поняла: после того как Спенсер назвал ей окончательную сумму, она не запомнила ни слова из их разговора. Дэнни вопросительно смотрел на жену, и, сообразив, что он не в курсе произошедшего, Лора назвала покупателя и сумму гонорара.

Секунду они просто молча глядели друг на друга, а потом Лора сказала:

– Думаю, теперь мы можем позволить себе завести ребенка.

8

Штефан въехал на склон и вгляделся в участок заметенной снегом дороги длиной в полмили, на котором все и должно было случиться. Слева идущая на юг полоса была ограничена поросшим деревьями крутым горным склоном, а справа – идущая на север полоса имела обочину шириной четыре фута, которая кончалась отвесным обрывом. И никаких защитных ограждений, предупреждающих путешественников о смертельной опасности.

У подножия горы шоссе сворачивало налево, исчезая из виду. Двухполосное шоссе между поворотом у самого подножия хребта и его вершиной, куда только что добрался Штефан, было пустынным.

Если его часы показывали точное время, Лора должна была умереть через минуту. Максимум через две.

Неожиданно Штефан понял, что ему не стоило пытаться попасть к Пакардам, тем более учитывая столь драматическое отставание от графика. Ему следовало отказаться от идеи остановить Пакардов и попытаться обнаружить и остановить грузовик Робертсона еще по дороге на Эрроухед. Что вполне могло бы сработать.

Но все, поезд ушел.

У Штефана не было времени возвращаться назад, но он также не мог рисковать и ехать дальше на север навстречу Пакардам, поскольку точно не знал, когда именно должны умереть Пакарды, по крайней мере с точностью до секунды, но катастрофа стремительно надвигалась. Если он попытается проехать хотя бы еще полмили, чтобы попробовать остановить Пакардов до смертельного участка трассы, то велика вероятность разминуться с ними после спуска на повороте у подножия горы, и тогда ему не удастся развернуться и перехватить их автомобиль до лобового столкновения с грузовиком Робертсона.