Молодые дикари

— О плане, требующем длительной подготовки? Например, план о будущей карьере. План сбережений. Вы это имеете в виду?

— Да.

— Вы слышали Апосто несколько минут тому назад? Слышал.

— Когда я спросил его, что бы он делал завтра, казалось, он не знал, что ответить.

— Ну, это могло быть связано с волнением, что его допрашивает окружной прокурор.

— Несмотря на свое волнение, — спросил Хэнк — разве он не был в состоянии решить, что бы он стал делать завтра?

— Я считаю, что Антони Апосто абсолютно способен составить план на завтра. Из-за своего низкого коэффициента интеллекта, он, возможно, осуществил бы этот план плохо, однако он, бесспорно, мог бы составить такой краткосрочный план.

— Понимаю, — сказал Хэнк. Казалось, что-то его вдруг обеспокоило. — Был ли он способен запланировать убийство Рафаэля Морреза?

— Протест! — пронзительно выкрикнул защитник.

— Ваша честь, был убит парень, — сказал Хэнк, — и я пытаюсь установить, был ли способен, по мнению психологов, один из подсудимых заранее запланировать это убийство. Поскольку преднамеренность является неотъемлемой частью предумышленного убийства и поскольку мы расследуем именно предумышленное убийство...

— Протест отклонен, — сказал Самалсон. — Продолжайте. Мистер Аддисон, будьте любезны отвечать на вопрос.

— Я не верю в то, что он был бы способен заранее разработать план убийства, — ответил Аддисон.

— Мог бы он убить под влиянием импульса?

— Да.

— В припадке сильного гнева?

— Да.

— Знал бы он в этот момент, что он совершает убийство?

В зале суда наступила вдруг мертвая тишина.

— Да, — ответил Аддисон. — Он знал бы, что совершает убийство.

Сидя в конце зала, Кэрин видела, как напряглась спина Хэнка, и моментально поняла, что это был не тот ответ, которого он ожидал.

— Вы знаете, о чем вы говорите?

— Я знаю точно, о чем я говорю. Эмоционально Апосто, возможно, не знал, что он делает, но рассудком он знал, что он делает. Он знал, что нанося удары ножом другому парню, он тем самым совершает преступление.

— Вы знакомы с юридическим определением сумасшествия?

— Да, знаком. Апосто не является сумасшедшим ни в юридическом смысле, ни с точки зрения медицины. Он умственно недоразвитый, но он был способен понимать последствия своего нападения с ножом.

— А как вы это знаете? — сердито спросил Хэнк. — Как вы можете знать, что было на уме у этого парня, когда и если он наносил другому парню удары ножом?

— Я не могу знать этого, но я также не могу клятвенно утверждать, что он не знал, что он делает. Именно это вы хотите, чтобы я сказал, не так ли?

— Я хочу, чтобы вы говорили все то, что считаете нужным сказать, — ответил Хэнк и отвернулся от Аддисона. — Свидетель ваш, — заявил он защите.

Защитник Апосто поднялся.

— Вопросов нет, ваша честь.

Самалсон посмотрел вначале на защиту, а затем на Хэнка.

— Суд удаляется на десятиминутный перерыв, — сказал он быстро, — Мистер Белл, будьте любезны, зайти ко мне в кабинет.

— Суд удаляется на десятиминутный перерыв, — объявил клерк. — Прошу всех встать.

Зрители, свидетели, репортеры, подсудимые и адвокаты — все поднялись, в то время как Самалсон выходил из зада суда. Его мантия развевалась вслед за ним.

— Зачем он хочет видеть папу? — спросила Дженни.

— Не знаю, — ответила Кэрин.

— Ему разрешается это делать? Наедине, без присутствия защитников?

— Это могут неправильно истолковать, но в этом зале — судья Абе, и он может делать здесь все, что считает нужным.

— Мне хотелось бы знать, зачем он хочет видеть папу, — повторила Дженни.

— Садись, Хэнк, — пригласил Самалсон. — Сейчас здесь нет ни судьи, ни окружного прокурора. Сейчас мы только друзья. Ответь мне на один вопрос. Ты хочешь потерять работу?

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Если у тебя есть сомнения в отношении виновности ребят, тебе следовало бы пойти с этим к окружному прокурору. Ты хочешь, чтобы тебя уволили?

— Нет. Я не хочу, чтобы меня уволили.

— Тогда почему ты не пошел с этим к своему начальству? Или почему не обратился ко мне? Есть много правды в старой пословице, в которой говорится, что уголовное право — это дешевый подвальный магазин, где можно легко договориться о цене на товары. Я уверен, что защита с готовностью пошла бы на сделку с тобой.

— Абе, вы не понимаете. Я делаю то, что я обязан делать.

— И что это такое?

— Давайте скажем так, что у меня есть сомнения.

— На самом деле?

— Это только предположение.

— Это только предположение, потому что ты мне не доверяешь.

— Я доверяю вам, Абе. Но вы судья на этом процессе.

— В данный момент я не судья, а твой друг. Я бы и пальцем не пошевельнул, что бы с тобой ни случилось, если бы я не был твоим другом.

— Когда мы вернемся в зал судебного заседания, вы снова станете судьей.

— Черт возьми, Хэнк, доверься мне. Чего ты пытаешься добиться?

Хэнк глубоко вздохнул.

— Я пытаюсь добиться оправдательного приговора для Апосто и Ди Пэйса и смягчения приговора для Ридона.

— Ради всего святого, почему?

— Я считаю, что это будет правосудием.

— Тогда почему ты не пошел к окружному прокурору? Почему ты не пришел перед началом судебного процесса ко мне?