Молодые, но взрослые: поиск доверия себе и своим решениям

Грета, которой тридцать лет, недавно объявила мне на сессии, что переезжает в Рим из-за работы партнера, за которым она решила последовать. Рассказывая об этом, чтобы решить, будем ли мы продолжать нашу совместную работу, она между прочим упомянула, что родители переедут вместе с ней. «Чтобы мы все оставались рядом», – объяснила он мне.

Очевидно, когда человек так долго остается ребенком, он не может полностью реализовать многие другие части своей самости. Это мешает ему стать независимым, не извлекает эго

, которое говорит нет, устанавливает границы, говорит свое слово, не боясь вызвать неудовольствие родителей. Нейронные и социальные связи истощаются, мы остаемся внутри себя, мало реализуем потенциал развития, пренебрегаем им. Речь о людях, которые, давно преодолев порог совершеннолетия, спрашивают меня в соцсетях (то есть в еще одном месте за пределами собственного я) о разрешении вырасти, не зная, что им это позволено уже в силу их возраста. Я говорю это, чтобы начать оперировать объективными данными.

Функцию моста

выполняет любовь. О ребенке заботятся, пока он не покинет дом, и не нужны никакие дополнительные объяснения, чтобы сформулировать, как базовые условия семейной гетеролюбви негативно влияют на уже взрослых детей. Когда человек перескочил через подростковый возраст, это все равно не позволяет отношениям с родителями превратиться в равноправные. Он не может разместить значимые чувства за пределами семьи, в которой он родился.

Родители отдали ребенку все и теперь хотят кое-что взамен: чтобы он не уносил с собой это все и не отдавал его другим, а то, не дай бог, и они останутся без этого.

Само собой разумеется, что этот тип аффективного импринтинга, столь дисфункциональный, который именно по этой причине трудно изменить, сбивает с толку и людей, находящихся в здоровых и нормальных человеческих взаимоотношениях. Если Беатриче и Деннис и в самом деле образец любви в паре, меня не удивляет, что, к сожалению, в конце концов и они начинают задумываться о том, что с ними что-то не так. Сепарация и автономия в наши дни перестали быть жемчужиной отношений. Они воспринимаются скорее как оскорбление мифа, на котором зиждется семья, а иногда и как формы самой настоящей нелюбви. Когда у вас за плечами есть опыт неудачных привязанностей, каждый независимый поступок другого воспринимается как угроза собственной цельности, настоящее нападение на нее, способное расчленить, разъединить, разбалансировать того, кто при отсутствии отношений, которые я бы определила как пуповинные, начинает чувствовать себя так, словно он не существует.

Итак, резюмирую. Чтобы выйти за пределы свой семьи и полюбить, в наши дни необходимо совершить тринадцатый подвиг Геракла: для этого нужно быть личностью, а в семьях выращивают только детей.

О супружеском ложе

Сексу предстоят тяжелые времена?

Ученые Университетского колледжа Лондона в 2018 году опубликовали данные исследования[50]

, которое подтвердило, что миллениалы теряют девственность все позже и позже: каждый восьмой откладывает первый сексуальный опыт до двадцати шести лет.

Психологи, антропологи и социологи выдвинули различные гипотезы на этот счет: увеличение продолжительности обучения, в результате которого люди задерживаются в родительском доме все дольше; свободный и бесплатный доступ к порнографии – она в значительной степени позволяет сублимировать сексуальное влечение; защитная и в некотором роде трансгрессивная реакция по отношению к гиперсексуализированному обществу, в котором мы живем и которое постоянно призывает нас делать это, так что отсрочка получения сексуального опыта или воздержание превращаются в новую сексуальную революцию; вопросы женственности, телесности и равенства полов, которые могут испугать и заставить отступить мужскую сексуальность: мужчина теперь сталкивается с меньшей определенностью и получает меньше явных сигналов по сравнению с прошлым. И это лишь некоторые из причин.

Все это так. Однако мне кажется, этих выводов недостаточно для ответа на вопрос, на который мне хотелось бы обратить особое внимание. Я говорю об афанизисе, или исчезновении полового влечения. Значение этого термина восходит к утрате блеска при угасании звезд. Скажу, рискуя вызвать неудовольствие некоторых читателей: многие формы асексуальности связаны вовсе не с сексуальной ориентацией или сексуальной идентичностью, а с тем, что отсутствие влечения имеет символический смысл, до сути которого нужно докопаться. Я настолько часто сталкивалась с доказательствами этого в клинической практике, что без колебаний напишу черным по белому: сексу предстоят тяжелые времена.

Ускользает возможность наверстать упущенное