Молодые, но взрослые: поиск доверия себе и своим решениям

Первая. Как утверждает уважаемая коллега Валентина Толлардо, семьи молодых людей первазивны, они повсюду. Стоит вытянуть руку – и наткнешься на них, они всегда рядом. Еще до того, как молодые люди столкнутся с власть имущими, людьми, принимающими решения или занимающими руководящие посты в рабочей иерархии, – то есть взрослыми, которые всегда стоят на своем, – центральное место в их жизни занимают родители. Это мешает изучению и реализации собственной личности, которая может радикальным образом отличаться от личностей родителей, будучи уникальной и оригинальной.

Второе предположение. В этом списке нет будущего. Мне это кажется любопытным: кризис из-за ненадежности будущего, который приводит к осязаемому страху, что оно исчезнет, конечно, придумала не я. Планировать что-то сегодня на среднесрочную перспективу – авантюра, которой многие бросили заниматься. Мы бредем в тумане, в котором видно не более чем на метр вперед… Я бы сказала, будущее превратилось в проблему, это не подлежит сомнению. Однако будущее не фигурирует среди основных причин обращения за психологической помощью, где вы объясняете, почему ваше развитие застопорилось.

В сознании молодого взрослого призрак будущего есть, но его невозможно вызвать. Это касается и тех, кто работает, а не учится.

Скажу больше: если этой темы касаются, не факт, что будущее именно так и назовут. Я была ошеломлена, когда услышала, как двадцатипятилетняя Серена переименовывает будущее в то настоящее, которое будет потом. Это выражение, достойное поэта, заставляет подумать, что у будущего словно больше нет права называться своим именем. Что в наши дни его существование неопределенно до такой степени, что само слово теперь не произносят.

Мы не можем думать о будущем – и не потому, что распространился слух о его отсутствии и все пространство, предназначенное для мыслей о нем, заполнилось тревогой. Исчезая, будущее утратило и свое название. Это заставило меня вспомнить Луну в поэме Ариосто «Неистовый Роланд»[61]: возможно, будущее оказалось там, наверху, наряду с остальными вещами, потерянными людьми на планете Земля?

Когда позже я задумалась об этом, то поняла, что и при других обстоятельствах слышала, как молодые люди заводили речь о будущем издалека, не называя его прямо, прибегая к оборотам речи. Не иносказательность, а перифраз: будущее кажется недостижимым, и это слово становится непроизносимым. Мне кажется, что по отношению к будущему присутствует некая сдержанность, своего рода скромность. Его не ненавидят, – будущее, что не дает себя увидеть, неуловимо, постоянно истончается, потребляется теми, кто пришел первым и уже взял его себе. И после этого на протяжении долгого периода ресурс будущего исчерпан. По крайней мере, у меня нет впечатления, что к нему испытывают ненависть. Мне кажется, что и возмущения нет, – напротив, интуиция подсказывает, что с ним обращаются слишком осторожно, словно держат в руках что-то очень эфемерное, хрупкое: мыльный пузырь, паутину, пушинки одуванчика, крылья бабочки, галлюцинации девочки со спичками.

По этому поводу Джованни сказал мне: «Я настолько растерян, что не могу представить себе это завтра. В нем нет ни подходящего для меня места, ни жизненных обстоятельств, в которых я себя вижу. Мне не удается представить будущее, потому что я не могу думать о нем или думать об окружающем мире, пока не пойму самого себя».

Мне кажется, дело именно в этом: будущее без идентичности невозможно, потому что в такое будущее некого отправить жить.

Пусть, как произошло в моем случае, будущее, в котором мы окажемся, будет отличаться (как в лучшую, так и в худшую сторону) от того, каким мы его представляли однажды. Отсутствие малейшего понятия о себе приводит к тому, что мы теряем векторы, указывающие, что будет потом. Навстречу чему мы должны идти? Тому, что социолог Паоло Едловски[62]

называет еще не сейчас?[63] С кем должны происходить события, если отсутствует сам субъект?

На этом этапе еще важнее понять, насколько значимым в развитии личности и в последующем наступлении будущего является выстраивание идентичности этого человека как результата определения его собственной сущности. Сущности аутентичной и самобытной, с которой он может стать частью истории и частью мы

, не теряя уникальности собственного я.

Одна моя подписчица написала мне: «Док, а есть ли у молодых взрослых будущее? Я спрашиваю вас об этом, потому что так сложно не чувствовать себя ужасно неправильными».

Поскольку в книге говорить об этом удобнее, чем в соцсетях, где я и не ответила, я хотела бы сказать следующее. Верю, что будущее есть у всех, – значит, и у них тоже.