Молох ведьм

Несмотря на размеры, факел давал яркий, ровный свет. На полу, сбившись в кучу, лежала целая семья.

— Здравствуйте, — Джессика посмотрела на Эльву, — они нас понимают?

Эльва подошла ближе, посветила людям в глаза, зачем-то распахнула женщине шубу.

— Они мертвы. Их убили стужа и голод. Помоги.

Джессика так и не смогла себя пересилить, чтобы помочь Эльве перетащить трупы подальше, дабы не привлечь волков.

На очаге в середине шатра они приготовили себе нехитрый ужин, побросав в котелок, забывший запах еды концентраты, консервы и полпачки супа быстрого приготовления. Похлёбки получилось много, она была горячей и очень вкусной.

— Ешь плотнее. В мороз голодать нельзя.

Шатёр натопился и стало намного теплее. Они сожгли тряпки, на которых лежали трупы и Эльва постелила огромный, серый платок.

— Приляг.

— Мы же замёрзнем. Он такой тонкий.

— Приляг.

Джессика, разместившись на платке удивилась какой он тёплый и уютный. Конечно не перина, но можно было подумать, что под ней толстенное одеяло.

— Плетётся из птичьих перьев и мохнатых гнёзд вьюрков. Пропитывается жиром горных троллей.

Джессика подозрительно посмотрела Эльве в глаза. Неужели старуха снова смеётся над ней. Они очень устали и повалились спать прямо в одежде, плотно прижавшись друг к другу, чтобы не замёрзнуть. Джессика долго ворочалась, пытаясь найти удобную позу.

— Не спится, дитя?

— Да.

Эльва повернулась к ней.

— Любопытство гложет тебя. Ты спрашивала, зачем мне Розалин? Я обещала рассказать всю историю до конца. Ну так слушай.

Джессика смотрела на отверстие в потолке шатра. Снежинки крутились вихрем, но внутрь не попадали. Дым от костра рвался вверх, в палатке была превосходная тяга. Эльва, задымив трубкой, начала свой рассказ:

— В моих жилах течёт кровь Краснобровых. Когда я родилась, от племени остались жалкие осколки. У меня не было детства. Я помню лишь голод, вечные скитания, смерть близких и беспросветное горе. Думаю, ты догадалась, что медной женщиной была не кто иная, как проклятая Розалин. Мне было не больше семи, когда она забрала мою мать. Немногим позже пропал мой брат, за ним — сестрёнка. Когда Розалин вновь наведалась в наши края, я схватила острый кремень и бросилась на злодейку. Ведьма настолько не ожидала атаки, что уже через мгновение визжала от боли, прижимая ладонь к окровавленной ноге. Я не успела убежать далеко. Урдорх немедленно схватил меня и утащил в лес. Остановившись в непролазной чаще, он сказал:

— Сиди здесь. И не вздумай возвращаться назад.

Но я не послушалась Урдорха. Просидев два дня, я начала скулить и жевать кору деревьев. От страха и голода разум мой помутился и я пошла обратно. Племя покинуло эти места. Кругом валялся мусор, старые шкуры, кости животных. На месте костра возвышались пять колов. Освежёванные трупы несчастных застыли на каждом из них. В панике я бросилась прочь от ужасного места. По всей округе были разбросаны лоскуты кожи. На одном из них я случайно рассмотрела татуировку своего дяди.

От страха я бежала не разбирая дороги. Много дней питалась лягушками, ягодами и водяными крысами. Спала на высоких деревьях, опасаясь хищных зверей. Я не хотела жить и уже смирилась со своей участью. Но меня отыскала красавица с платиновыми волосами. Она называла себя Луной и увела с собой. Луна была доброй ведьмой, она знала и ненавидела Розалин, но ничего не могла с ней поделать.

— Откуда Луна знала, что ведьму зовут Розалин?

Эльва, казалось, сама удивилась этому вопросу.

— Не помню, дитя. Это было так давно. Может быть она и не звала её так. Зато уберегла от проклятой чертовки. Розалин искала меня, это несомненно. Каждый год, обычно весной, нападала ужасная слабость. Я теряла сознание и проваливалась в глубокий сон. Мне снилось племя, мои близкие, их радостный смех и наши игры. А потом — жуткие вещи, которые ведьма с ними творила. Я просыпалась в слезах, кричала и умоляла родных вернуться ко мне. Луна пыталась меня успокоить, но ужасный кошмар лишал покоя на долгое время. Я ненавидела Розалин, клялась, что отомщу мерзавке. Но и этого ей было мало. Когда я подросла, стало ещё хуже. Мне снилось, что я проваливаюсь сквозь постель, падаю на пол, но и пол трескается подо мной. Я лежу на земле, она начинает осыпаться, утягивая меня за собой. Сквозь толщу земли я проникаю в самые недра чертогов Тлакток-тцеталь-окркагха. Там, в жуткой глубине его колючая ледяная могила. Там — Красные поля, где слышен вечный вой, скорбные стенания и плач несчастных. Я вижу страшных, звероподобных существ. Они истязают пленников. Мои родные снова и снова идут на плаху, где отвратительный монстр с бычьей головой бросает их на каменную плиту и достаёт свои ужасные инструменты. Джессика, я не хочу говорить, что он с ними делает. Я кричу от ужаса, бросаюсь на помощь, но сама оказываюсь на плахе. Испытав бесчеловечные мучения, я молю палачей о смерти. Но приходит Розалин, пинает моё окровавленное тело и смеётся леденящим душу смехом. Она вызывает меня на бой, желая отомстить за свою рану. Розалин дразнит меня, приговаривая: