Молот и крест. Крест и король. Король и император

– Они называют это лыжами, – ответил Удд. – Или снегоступами. Деревянные дощечки, привязываются к ногам. Тут все на таких катаются. Странный народ. Но посмотри сюда.

Он распахнул дверь и провел Шефа в пустой сарай.

Шеф первое время ничего не мог разобрать в темноте. Потом Удд распахнул ставни, и показалось лежащее посередине огромное каменное колесо. Когда взгляд привык к полумраку, Шеф понял, что это два колеса, одно на другом. Какая-то машина.

– Для чего это? – спросил он.

Удд приподнял люк, показал на канаву под сараем:

– Когда снег тает, здесь течет ручей. Видишь там колесо с лопатками? Вода течет, вращает колесо. От него крутятся жернова наверху. В них вырезаны канальцы. Сыплешь зерно, оно мелется.

Шеф кивнул, вспомнив, как старуха монотонно толкла зерно в дитмаршенской хижине, – нескончаемая работа, которую воины ненавидят.

– Работает гораздо быстрее, чем женщины со своими ступками и пестиками, – добавил Удд. – Про них теперь и забыли. Говорят, эта штука мелет столько же зерна, сколько сорок женщин. Народ из города приходит и платит жрецам за помол.

Шеф снова кивнул, соображая, как бы монахи святого Иоанна или святого Петра обрадовались такой прибавке к своим доходам. Он оценил возможности этой машины. Но не мог понять, в чем интерес Удда, – ведь известно, что тот не интересуется ничем, кроме металлов. Ладно, лучше его не торопить.

Удд в молчании повел своего короля вниз по склону к следующему сараю.

– Это вроде как вторая ступенька, – сказал он, глянув на амулет-лесенку Шефа. – И мы на нее поднялись. Понимаешь, местным жрецам еще с прошлого года хотелось узнать побольше о наших катапультах. Квикка с ребятами сделали им парочку, просто чтобы показать, как устроены. Но местные уже знали об этих колесиках, шестеренках. И жрецу, который работал на мельнице, пришло в голову сделать большое зубчатое колесо не для катапульты, а для другой мельницы.

Они подошли ко второму строению. У стены располагалось еще одно деревянное колесо с лопатками, в точности такое же, как и первое, но установленное в забитом снегом овражке вертикально, а не горизонтально. Очевидно, вода будет вращать его даже лучше, с большей силой. Но какой смысл в том, чтобы вал крутил два вертикальных жернова? Зерно сразу же просыплется и не перемелется. Ведь оно измельчается благодаря весу жернова.

Молчаливый Удд провел Шефа внутрь и показал на шестерни. На конце вала водяного колеса была вертикально прикреплена огромная железная шестерня. Ее зубцы сцеплялись с соответствующими зубцами горизонтальной шестерни, насаженной на крепкую дубовую ось. Под ней, на той же оси, виднелись два знакомых каменных жернова. Расположенная над ними воронка подсказывала, куда засыпать зерно из мешков.

– Да, неплохая работа. Но должен сказать, с этим можно сделать еще кое-что, до чего они не додумались. Смотри, государь. – Удд понизил голос, хотя их никто не мог услышать, за фарлонг не было никого. – В чем у нас загвоздка с железом? Как его добыть, правильно?

– Выковать, – сказал Шеф.

– Сколько дней уйдет у кузнеца, чтобы получить пятьдесят фунтов железа из руды, которой у него, скажем, в пять раз больше?

Шеф присвистнул, вспоминая, как выбивал шлак из железа для своего первого меча.

– Десять, – предположил он. – Смотря по силе кузнеца.

– Поэтому кузнецы и должны быть сильными, – согласился Удд, оглядывая свое тщедушное тельце. – Мне бы нипочем не сделаться кузнецом. Вот я и подумал: если мельница работает за сорок рабынь, так не сможет ли она работать, скажем, за двадцать кузнецов?

Шеф уже ощущал в мозгах знакомый зуд. Здесь потрудилось много умов, как это было при создании катапульты и взводимого воротом арбалета. Несколько жрецов Пути додумались до водяных мельниц. Несколько головастых римлян оставили после себя шестерни. Шеф и его помощники заново построили катапульту. Услышав об этих вещах по отдельности, какой-то жрец Пути додумался, как все соединить и использовать силу потока для других дел. Теперь Удд приспосабливал эту выдумку для своих собственных нужд. Словно люди тоже были шестеренками, соприкасающимися друг с другом, один разум приводил в движение другой.

– Как можно каменным колесом молоть железо? – недоверчиво спросил Шеф.

– Верно, государь, но мне пришло в голову вот что. – Удд заговорил еще тише. – Всем известно, что колесо вращает другое колесо. Но я подумал: а что, если нет? Если оно будет вращать штуку другой формы? И гораздо крупнее, чем сама? Смотри, вот ось. Она поворачивает такую штуку. Штука поворачивается и в то же время поднимает вес, такой же тяжелый, как жернов. Только не жернов, а молот. Но когда дойдет до этого места – он перестает подниматься. Вместо этого молот падает. Громадный молот, какой не поднять и шестерым кузнецам, будь они даже сильны, как Бранд! Сколько понадобится времени, чтобы выковать пятьдесят фунтов железа? А как насчет пятисот фунтов?

Бледное лицо субтильного человечка светилось от возбуждения, от изобретательского вдохновения. Шеф разделял его чувства, у него у самого руки чесались от желания попробовать.