Молот ведьм

Каин не давал себе осознать, сколь зыбка была привидевшаяся возможность и какими по-детски наивными выглядели надежды. Но как найти Гронского? Может быть, Зельц что-то знает?

Каин поспешил в общежитие и принялся рыться в старых, чудом спасенных из горящей квартиры бумагах. Их было немного, но между потрепанным паспортом и медицинской картой из психиатрической клиники нашлась записная книжка в кожаной мягкой обложке. Старая школа — записывать номера от руки. Он нашел номер мобильника Зельца и позвонил.

Соседа тот, конечно, узнал, но на вопрос среагировал нервно.

— Не знаю его и знать не хочу, — пробубнил Зельц угрюмо. — Лучше бы и не встречал никогда. Из-за него все мои беды. С работы уволили по его милости, да и пожар тот, уверен, тоже он учинил. Прощайте.

Каин закричал.

— Ну хорошо, — подумав, ответил бывший сосед. — Если уж Вам, Иван Арнольдович, так приспичило, подскажу номер женщины, которая с этим типом точно знакома. Мы раньше работали вместе. Назарова Алина Сергеевна, судебно-медицинский эксперт.

Каин дрожащей рукой записал продиктованные цифры. На улице вечерело. Подступала сонливость. Нужно было спешить. Кто знает, переживет ли он эту ночь.

Художник набрал семь цифр и ждал, машинально подпевая гудкам. Трубку долго не брали, пока наконец женский голос как будто издалека не ответил:

— Назарова слушает.

Каин почувствовал, что у него перехватило дыхание.

— Я слушаю, говорите!

Он откашлялся.

— Алина Сергеевна, здравствуйте. Меня зовут Иван Арнольдович Каин, я художник. Не уверен, что мое имя Вам что-нибудь говорит…

— Почему же, — ответила женщина, чуть помолчав. — Припоминаю. Какое у Вас ко мне дело?

Глава 25

12 апреля 20… года.

Как бы человек не планировал, как ни просчитывал каждый свой шаг, продумывая возможные трудности в реализации задуманного и способы справиться с непредвиденным, как бы ни был уверен в том, что учел все варианты развития событий — все равно наступает день, когда приходиться убедиться в том, что всего предусмотреть невозможно, и хитроумная конструкция плана рушится в тартарары под влиянием того, что принято называть волей случая. Помните, я говорил, что мне везет? Теперь моя уверенность в этом поколебалась.

Но обо всем по порядку.

Встреча с полицейским патрулем в дачном поселке все изменила. Дело было даже не в страхе, нет. Прозвучит странно, но ко мне внезапно впервые пришло осознание серьезности и реальности ситуации. До этого все, что я делал, было как будто только между мной и теми, чьи тела я оставлял рядом с пустующими домами в дачных поселках. Внешний мир не имел к этому отношения. Конечно, разумом я понимал, что меня ищут: в конце концов, я же сам звонил в полицию и сообщал, где искать труп! Я говорил, что «снова сделал их работу», оставлял таблички с надписью «ВЕДЬМА», но все это было как будто бы не по-настоящему. Увидев в дачном поселке патрульный автомобиль, я ощутил нечто подобное тому, что может испытать человек, в шутку дразнящий большое и опасное животное, когда оно вдруг разворачивается, смотрит налитыми кровью глазами и бежит на него, сотрясая землю яростной поступью и оскалив клыки. Вольно или невольно, но я бросил вызов невероятно огромной, мощной системе, и теперь убедился, что этот вызов принят. А еще, как ни странно, возникло чувство некоей неловкости за то, что десятки, а то и сотни людей теперь занимаются поисками моей скромной персоны. Я всегда считал себя человеком деликатным и не любил беспокоить других. Наверняка у полицейских нашлись бы заботы и поважнее, чем гоняться за мной, а теперь получалось, что я их отвлекаю. Нехорошо как-то.

Но дело есть дело, и сегодня я твердо намеревался снова добавить всем беспокойства.

Очевидно, что мне нужен был новый план. С использованием чужих старых дач было покончено; впрочем, недели через две — три с этим в любом случае пришлось бы завязать: весна уже добралась до середины, и в поселках стало бы слишком многолюдно и оживленно. Оставался лес.

В самом углу кладовой я отыскал старую армейскую палатку, которую приобрел для охотничьих вылазок с друзьями лет двадцать назад — когда и ружье — с какого-то военного склада, разворованного, согласно веяниям тогдашнего времени. Солдатская классика: большая, добротная конструкция из металлических стоек и брезента защитного цвета, весом чуть менее сорока килограммов, площадью с небольшую гостиную в дачном доме и высотой в центральной части больше двух метров. Проводить допрос ведьмы, ощущая спиной открытое пространство леса вокруг, я не хотел, а палатка вполне годилась в качестве камеры для дознаний. Да и крики будет хоть немного, но глушить, что тоже весьма актуально. Палатка была летняя, без пола, но я и не собирался в ней спать, а напротив — заниматься тяжелым физическим трудом. К тому же, внутри я был намерен установить некий источник тепла, необходимый, правда, для иных целей, нежели отопление моего импровизированного рабочего места.