Монах 5

Удар драконьей лапы оглушил разведчика наповал. Шанти могла бы расплющить голову человека, как переспевший плод, но...пачкать платье? Достаточно, что придурок валяется на земле и молчит, как пень. Убить его? Можно, да. Но зачем? Угрозы не представляет, а убивать просто ради убийства – это удел маньяков.

Худой разведчик, надо отдать ему должное, успел выхватить меч и приготовиться к бою. Быстрая реакция. Впрочем – в разведке другие не выживали, отсеиваясь на первых же походах.

- Если ты опустишь меч, то у тебя будет шанс выжить – мягко заметила Шанти, вскидывая вещмешок на плечо – не будь дураком, дай пройти! Что-то я сегодня добрая...видно утро такое.

Разведчик, не вступая в разговоры, сделал молниеносный выпад, но острие меча, вместо того, чтобы пронзить мягкую плоть наткнулось на что-то твердое, непроницаемое, как скала. Зереш был очень, очень удивлен. Особенно удивился тогда, когда девица поджала губы и удрученно посмотрев на попорченную ткань, сказала:

- Я тебе этого платья не прощу, скотина!

Больше разведчик ничего не увидел. Рука Шанти врезалась в его шею с такой скоростью и силой, что шея переломилась под углом девяносто градусов, а само тело улетело прямо к тлеющему костру, врезавшись в торец бревна, краснеющий раздутыми утренним ветерком углями. Запахло паленой кожей, волосами, и драконица недовольно сморщила нос – противно.

Поправив мешок на плече, она снова пошла вперед, потом оглянулась, решая, что делать со вторым, оглушенным разведчиком. Возвращаться было лень, и потому она оставила его жить. Впрочем – какую опасность мог представлять этот вояка? Расскажет, что его вырубила девица в шелковом платье, спавшая у костра? Даже не смешно.

Тропа вывела Шанти к тракту, входящему в город. Солнце давно встало над горизонтом, когда драконица подошла к воротам города – уже тогда, когда двое незадачливых разведчика пытались лишить ее девичьей чести и денег, солнечный диск выполз из-за горизонта почти весь – Шанти сладко проспала у костра всю ночь до самого утра. Ворота города давно были открыты – они открывались тогда, когда можно было различить пальцы рук в предрассветном сумраке.

Открывать, или не открывать ворота в определенный час решал командир пропускного пункта, и выглядело это так: если он был не в духе, то ворота могли остаться закрытыми и до первых лучей солнца. И плевать ему на всех торговцев зеленью, овощами и прочей ерундой – если, конечно, среди них не найдется умный человек и не соберет со всех торгашей подарок, который изменит настроение командира в лучшую сторону.

Такие приступы плохого настроения случались у командира часто, практически каждый раз, как он заступал на службу, потому все торговцы заранее готовились к таким событиям. Иногда же не помогало и подношение – должны же торгаши знать, что с ними будет, если стража осердится на самом деле? И тогда ворота оставались закрытыми до тех пор, пока солнце не вставало над горизонтом – зелень сохла, мясо заветривалось, а торговцы бессильно скрежетали зубами, посылая проклятия в адрес проклятого вояки.

Сегодня такого не было – толпа, состоящая из повозок и носильщиков уже рассосалась, втянувшись в огромные ворота, из города и в город шли и ехали обычные путники, ничем не выделявшиеся среди себе подобных.

На одинокую девушку, низко наклонившую голову в капюшоне, никто не обратил внимания – пара медяков, небрежный жест стражника – проходи! – и вот Шанти уже в столице.

Сколько времени прошло с того дня, когда она, в образе черной кошки на плече Андрея въехала в этот город? Кажется – целая вечность. Тогда они случайно попали в трактир, принадлежащий Олре, ставшей потом любовницей Андрея и зачавшей от него ребенка.

В этом городе Шанти училась летать, после того, как Андрей вправил ей переломанные Исчадьем крылья.

Ничего не изменилось – булыжная мостовая, запах жареной рыбы и мяса, крики зеленщиков, расхваливающих свой товар, свист извозчиков, разгоняющих зазевавшихся прохожих, а еще – лица людей, хмурые, веселые, подозрительные и доверчивые. Все так, как будто они с Андреем пришли в город только вчера.

Шанти стало грустно, и задумавшись она едва не наступила в кучу лошадиного дерьма, испускающего «ароматный» пар прямо посреди мостовой. Выругавшись так, что даже у грузчика свернулись бы в трубочку уши, драконица проследовала дальше, внимательно оглядывая опасную поверхность, на которую собиралась поставить свою изящную ногу.

Путь ее лежал к тому самому трактиру, где они с Андреем некогда весело проводили время. Олра, уезжая из города, оставила его на родственника, угрюмого туповатого мужчину. Что теперь в трактире творилось – Шанти не знала, но где-то ведь надо остановиться? Нужно обдумать - что делать, как действовать дальше. Нет – так-то план у нее был, и очень даже определенный, но нужно отработать детали, и лучше всего это делать на широкой кровати, переваривая вкусное рагу и пироги с олениной.

***