Монархи Британии

Попытки Якова найти своим детям богатых невест и женихов диктовались не только политическими причинами, но и банальной нуждой в деньгах. Особенно упорно он пытался выдать Генри, в 1610 году провозглашенного принцем Уэльским, за одну из испанских инфант. В 1611 году в Мадрид отправился посланник Джон Дигби, который донес, что старшая дочь Филиппа III Анна уже обвенчана с королем Франции Людовиком ХIII, а взамен испанцы предлагают младшую, шестилетнюю Марию. Яков оставил свой план и стал сватать сыну дочь тосканского герцога — богатую наследницу и к тому же католичку, что было важно для поддержания равновесия. С той же целью Яков выдал дочь Елизавету за Фридриха Пфальцского — лидера немецких кальвинистов. Их дочь София стала позже матерью Георга I, первого английского короля Ганноверской династии. Своих детей Яков не очень любил, за исключением дочери Мэри, которую он с чувством называл «кудрявым ангелом». Она умерла от горячки в двухлетнем возрасте, без конца повторяя: «Я иду! Я иду!» Король проплакал целый день, потом успокоился, но с тех пор всегда молился «двум девственным Мариям».

В 1612 году относительное благополучие короля завершилось несколькими невосполнимыми утратами. 24 мая умер Роберт Сесил, который решал за короля важнейшие дела управления. Яков заявил, что теперь сам будет государственным секретарем, но вскоре вручил этот пост новому фавориту Карру, сделав его виконтом Рочестером. Тот не отличался способностями покойного да и вообще какими-либо способностями, не считая приятной внешности и бьющей в глаза преданности королю. 6 ноября 1612 года умер от тифа принц Генри, на которого возлагали столько надежд. Принц унаследовал красоту своей бабки Марии Стюарт, был умен, благороден и щедр. Он открыто навещал в тюрьме Уолтера Рэли и обещал, что освободит его, когда вырастет. Незадолго до смерти он избил теннисной ракеткой фаворита Карра. Современники на все лады превозносили принца, который был «более привержен военному делу, чем гольфу, теннису и другим мальчишеским забавам» и «всегда предпочитал общество ученых и верующих людей компании шутов и паразитов, бездельников и атеистов»[100]

. Под последними подразумевались фавориты короля, которые, как на грех, не отличались ни умом, ни высокими нравственными качествами. Это сказывалось и на авторитете самого Якова, которого шепотом обвиняли в постыдном пороке Эдуарда II. Но если он и был гомосексуалистом, то, так сказать, латентным; в мужчинах, как и в женщинах, он искал понимания и любви, которых ему не хватало всю жизнь.

Очень скоро Роберт Карр оказался в центре грандиозного скандала. Он захотел жениться на Фрэнсис Говард, красавице-жене графа Эссекса. Король лично способствовал разводу Фрэнсис и ее новому браку с Карром, который получил еще и титул графа Сомерсета. Семья Говардов не скрывала своих католических симпатий, и фаворита стали подозревать в том, что он готовит сговор Якова с испанцами. Враждебная партия при дворе сумела обвинить Карра и его жену в том, что они посредством колдовства убили мешавшего их планам дворянина Томаса Овербери и еще нескольких человек. Два года процесс фаворита и его сообщников развлекал лондонскую публику и был неисчерпаемым источником сплетен. В конце концов их приговорили к повешению; король сумел добиться помилования для Карра, но обвинения в колдовстве оказалось достаточно для того, чтобы он навсегда отказался от бывшего любимца. Новым и последним фаворитом короля стал Джордж Вилльерс, получивший титул герцога Бэкингема. Правда, враждебные ему партии пытались подсунуть королю своих кандидатов — так, Саквиллы назойливо предлагали ему некоего Уильяма Монсона, которого для пущей привлекательности даже купали в молоке. Однако король сохранил верность своему любимому «Стини», и дело кончилось опалой Саквиллов.

В отличие от Карра, Бэкингем был неглуп, но зато жаден и неразборчив в средствах. На всех высоких постах, куда его назначали, он запускал руку в государственную казну, и только вмешательство короля спасало его от суда. Об их чрезвычайно нежных отношениях говорят многочисленные письма, где они соревновались в выражениях любви друг к другу. Бэкингем подписывал письма так: «Ваш смиренный раб и пес Стини». Король вторил: «Дорогой, да благословит Бог тебя и меня! Вечно твой Дж. Р.». Он даже сделал Стини воспитателем принца Карла, ставшего после смерти Генри наследником престола. Более неудачный выбор трудно было сделать; Бэкингем добивался любви принца тем, что всячески баловал его и прививал любовь к развлечениям и роскоши. Одновременно Карл перенял от отца неприязнь к парламенту и стремление к абсолютной власти. Именно это сочетание свойств позволило ему, став королем Карлом I, превратить при помощи своих фаворитов вполне решаемый политический спор в грозную революцию.