Монастырские утехи

   Прошла почти неделя... Амин в своей засаде следил за событиями, когда вдруг запруда под ним

заколебалась от жестокого удара и, казалось, готова была обрушиться. Сквозь клапаны садка,

хрустнувшие на петлях, вкатилось что-то огромное; он едва увидел спину чудовища, она

мелькнула, извиваясь, на поверхности и погрузилась в омут.

   Это было нечто необычное и нежданное.

   Рыбы из породы тех, что держатся у дна, испуганно всплыли целой стаей и юркнули кто куда.

   «Громадный сом»,— подумал Амин. Такое случалось в его рыбачьей жизни. Должно быть,

это тот, который вот уже несколько лет опустошает заводь занимаясь грабежом и пугая

купающихся детей. И Амин обрадовался. Он поборется с чудищем и изловит его. Только бы

оно, беря приступом запруду, не сломало садок...

   Чудовище не лежало спокойно. Новые стаи рыб, которые оно вспугнуло, поднялись на

поверхность и теперь метались взад-вперёд.

   «Видно, буйный»,— подумал рыбак.

   Задняя запруда снова сотряслась несколько раз; потом задрожала передняя. Сердце Амина на

мгновение застыло... И снова тишина во всём омуте... Чудовище не подавало о себе знаков. Это

ещё больше обеспокоило рыбака. Что там делает в глубине этот дьявол? Что замышляет? Где

подрывает плотину? Амин потерял покой. Десятки раз в день и столько же ночью он опускался

под воду. Вначале вне запруды, боясь, как бы чудовище не огрело его хвостом и не сломало бы

ему поясницу или не схватило бы зубами. И он наблюдал за основанием запруды только со

стороны рукава, укреплял её камнями, ставил подпорки. А потом снова возвращался на свои

мостки, чтобы следить за движениями чудовища. Однако Амину не удавалось его увидеть.

Чудовище держалось на дне и не кидалось преследовать добычу.

   «Видно, сытый,— подумал Амин. — А может, и слишком старый. Любит поспать... Оно и

лучше!» Он снова осмеливался спуститься в садок и там проглядел все глаза, чтобы увидеть

призрак; но сквозь тёмное стекло воды не просвечивала даже гигантская тень. И всё-таки он

встревожил добычу, ступая по держащимся у дна рыбам.

   У второй запруды их собралась целая стая; если б не подпорки снаружи, плотина бы рухнула.

Внизу были карпы побольше и потише; над ними — сомы, всегда полные жизни, хищные,

выше — молодые сомята; и ещё выше — маленькие, юркие, проворные рыбешки. И надо всеми

— толпы неистовой плотвы. Опираясь хвостом на нижние слои воды, рыбы напрягаются,

изгибаются, устремляются вверх и с плеском падают назад. Иногда, если вода поднимается,

они выныривают так высоко, что даже показываются над водой.

   Амин дни и ночи пытался изловчиться и поймать чудовище в одиночку, чтобы

продемонстрировать смелость и умение, которое ему, первому рыбаку тех мест, слишком давно

не приходилось выказывать. И он хорошо знал, что напрасно старается: ловить было нечем,

разве что голыми руками. Но кто знает, чего можно добиться усердием? И он не терял

надежды. Иной раз он стоял на берегу рядом с чудовищем и поджидал его: если оно покажется,

Амии вонзит в него багор... Он понимал, что это наивно, для чудовища удар багра меньше, чем

укус блохи. Но это успокоило бы его, погасило бы его нетерпение.

   В конце концов им овладело какое-то безумие. Он даже опустил ногу в воду и долго болтал ею,

как приманкой: может быть, привлечённое запахом человечины, чудовище кинется к нему. Но

не успеет оно схватить ногу Амина, как тот ударит чудовище багром. Однако и эта хитрость не

помогла. Гигант неизменно держался на дне. Что он там делал? Он не заснул — мёртвый, он

всплыл бы и плавал на поверхности в окружении стаи наглых рыб... А если ему взбредёт в

голову уплыть? И Амина одолевает страх, как бы чудовище не толкнуло запруду и не повалило

бы её, а то, пожалуй, ещё продырявит садок и скроется.

   Он не ел и не спал, не расставался с багром, камнями и мешками с гравием, то и дело укрепляя

ими запруду.

   Среди недели к нему приехала на лодке жена, привезла кукурузную муку и продукты. В чистом

платье, нарядная, с цветком пеларгонии за ухом, она приехала, чтобы провести с ним день и

ночь. Увидев, что он так похудел, она удивилась:

— Ты заболел?

   И хотела обнять его. Он угрюмо её отстранил.

— У меня много дел.

   Он всё молчал, но женщина не отставала, пока не заставила его открыться. Он рассказал ей

коротко всё, что произошло, и велел срочно ехать домой и сказать бригадиру, чтоб тот сейчас

же приезжал с бригадой. Ему не под силу совершить этот подвиг в одиночку.

— Скажи ему, рыбы столько, что садок лопается. И боязно, как бы чудище не повалило

запруду. Пускай привезет багры и цепи... И ещё большой невод, на весь омут. Да не забыл бы

куски тухлого мяса.

   И пока жена гребла назад, Амин долго провожал её глазами... Впервые после перерыва он

смотрел с помоста, откуда было видно далеко. До тех пор его глаза глядели только вниз, на

воду. И он удивился. Наводнение отступало. Всё вокруг приобретало обычные очертания.

Запруды сбрасывали с себя вихрь пены. Из воды выступали цветущие ветлы. Вставали острова,

опутанные засохшими плетями ив. Между притихшими потоками зазеленели принесённые

водой пни... Суша отделилась от воды и воздвигла свои владения между рукавами реки,