Монгольская империя и кочевой мир

Также в некоторых летописях [Лубсан Данзан 1973, с. 106; Саган Сэцэн 1987, с. 79]. В «Драгоценном сказании» Саган Сэцэна эпизоды, рассказывающие о пире и обиде братьев, разделены и не имеют друг к другу никакого отношения. Об обиде Бэльгудэя и Хасара говорится после рассказа об уходе Хасара от Чингис-хана и последующем примирении братьев. Этот эпизод «вызывает» сюжет о превращении Чингис-хана в старика с луком и его поучениях братьям [Саган Сэцэн 1987, с. 79–90]. О пире и ссоре на нем, после чего Бэльгудэй подсаживает Чингис-хана левой рукой, повествуется позже [Саган Сэцэн 1987, с. 90–91], а рассказа о наказании Бэльгудэя нет. В летописях XVIII и XIX вв. рассказ о несправедливой обиде Бэльгудэя и Хасара Чингис-ханом не говорится ничего. Например, в «Хрустальном зерцале» Джамбадорджа ссора на пиру описана, но об обиде Чингис-хана нет ни слова [Джамбадордж 1984, с. 398]. Есть летописи, которые знаменитые слова «о меткости Хасара и силе Бэльгудэя» даже приписывают самому Чингис-хану: «Состоялись торжества в честь победы над врагом, на которых Тэмуджин сказал: „Мы победили врага благодаря крепости Бэгтэра, силе Бэлгэтэя и ловкости Хасара“» [Балданжапов 1970, c. 145]. А Рашпунцаг после рассказа о наградах приближенных пишет: «Чингис-хан… провозгласил: „Прежде я думал, что сумею покорить все народы с помощью меткой стрельбы Хасара и силы Бэльгудэя. Но и ваша (орлёков. — А.Ц.) служба велика. Я полагаюсь на вас как на ось телеги и плечо тела. Не отступайте же от своих целей!“» [Рашпунцаг 1985, с. 58].

4. Тэмуджин обделил Борчи (в «Сокровенном сказании» нет). «После окончания этого великого похода [владыка] пожаловал своим девяти орлёкам и всем, кто отдавал ему силы, великие звания, почетные должности и большие награды, по порядку. Он назначил сотников, тысячников и десятитысячников. Когда он распределил таким образом доли, он ничего не дал Борчи. Ночью Бортэ-сэцэн-сутай-тайху сказала:

„Разве это не тот Борчи,Который, когда ты был один,Не расставался с тобой,И отдавал тебе все силы?Почему ты позабыл Борчи“.

Владыка сказал: „Много таких, кто завидует. Поэтому я хотел проверить, насколько Борчи завистлив. Он не станет сердиться на меня“.

Он послал слугу Бачина подслушать у его юрты [Борчи], что тот говорит. Жена [Борчи] по имени Тэгусгэн-Гоа говорила:

„Ты встретился [ему] еще до исполнения его целей,Ты участвовал во всех его делах,Ты помогал ему обустраивать государство,Ты отдавал этому сил больше других,Ты оставил отца, мать, жену и детейТы говорил: Отдам все силы владыке.А теперь, когда [владыка] распределяет доли в своем государстве,

Не назвал лишь тебя. Почему?“

В ответ на это Борчи сказал:

„У женщин повод короток и мысли убоги.Разве не то награда мне, что золотая нить [жизни] владыки длинна?Разве не то награда тебе, что я жив-здоров?Не следует бороться за подношения,Следует всегда служить и отдавать силы.Зачем торопиться и обижаться?Надо отдавать силы и дальше.

Если сейчас не получил,Позже дети мои получат“.

Слуга Бачин передал владыке все эти слова полностью. Владыка сказал:

„Я проснулся или нет?У Борчи не было других мыслей, ни тайных ни явных,Кроме как служить мне“.

Назавтра он объявил всему народу: „Вчера я позабыл Борчи. Ночью моя жена Бортэ осудила меня. Когда дети проходили мимо юрты Борчи, они услышали, как говорили Борчи и Тэгусгэн, и передали их речи мне.

До опустения плохонького колчанаНе выказывавший дурного отношения, мой Борчи!

В дни невзгодОтдававший мне свои силы, мой Борчи!До распадения мстительного колчанаНе проявлявший лжи,Во время сражений на смертьНе жалевший жизни своей, мой Борчи!Все князья и сановники,Не знайте зависти и жадности!Охраняй мое нефритовое государство,О мой иноходец Борчи, князь девяти внешних провинций!“