Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников

В такой ситуации пришла весть о том, что немецкие ливонские рыцари с многочисленным войском наступают на Псков. Невский послал свою собственную личную дружину своему сыну Дмитрию, который в то время княжил в Новгороде, и приказал своему брату Ярославу Тверскому тоже отправиться туда, а сам поехал в Орду, чтобы попытаться спасти русских людей от некоторых новых больших напастей. Дары, которые он захватил с собой, были более ценными, чем какие-либо другие дары, привезенные им раньше, а его просьбы были самыми простыми и разумными. Но в Орде Невскому дали понять, что им недовольны. Берке был совсем другим, не похожим на того человека, который был при жизни Батыя или когда боролся с Сартаком за власть. Теперь его никто не мог обуздать; кроме того, его разгневала военная неудача в Закавказье, где он воевал со своим сильным двоюродным братом Хулагу. Он безо всякой нужды задержал в Орде Невского на всю ту зиму, потом на следующее лето, и лишь поздней осенью князь смог отправиться домой, больной и сломленный; он умер, не доехав до Владимира. Он прибыл в Нижний Новгород, а когда его привезли в Городец, был уже близок его последний час. В этом месте он принял монашеский постриг, и 14 ноября 1263 г. жизнь покинула его.

Смерть Невского оглушила Русь, как удар грома. Это было национальное бедствие, которого никто не ожидал, ведь, совершив все свои великие подвиги, Невский умер всего лишь в возрасте сорока двух лет. Даже когда хоронили его, люди не могли поверить в то, что он навсегда покинул их. Его имя, сам его гроб казались священными.

Когда Петр Великий основал на Неве город Санкт-Петербург, заключил мир со шведами и возвратил себе древнюю вотчину – ижорские земли, он перевез останки Александра Невского в столицу, где они в настоящее время покоятся в Свято-Троицкой Александро-Невской лавре, почитаются и веками будут почитаться как мощи святого и героя. Во всем русском православном календаре нет более значимого святого и более великого государственного деятеля или воина в истории Руси, чем Александр Невский. Благодаря своей мудрости и политике уступок и смирения перед тиранией монголов он подавлял бунты, которые, возможно, привели бы к отмене национального управления и замене русских князей монгольскими владыками. Такая замена поставила бы под угрозу язык, религию и само существование русского народа. Этого нужно было избежать любой ценой. Никто лучше Невского не знал сравнительную численность монголов и русских; никто не был больше, чем он, предан Руси; никого соотечественники не уважали больше, чем его. Вот почему его слова имели вес и, когда он объяснял, что сопротивление приведет к гибели, а подчинение – лишь путь к спасению народа, люди верили и повиновались ему. Так он спас Новгород и многие другие города от полного уничтожения, сохранил неисчислимые тысячи жизней. Самое главное – его влияние осталось; оно усмиряло страсти, вселяло терпение и мужество в сердца людей, давало знание того, что насилие лишь делает иго более тяжелым.

Приблизительно в то время, когда умер Невский, Москва начала увеличиваться в размерах и обретать большее значение. Самый младший сын Невского Даниил получил в вотчину этот город, который тогда был очень маленьким, и несколько деревень вокруг него.

Во Владимирском княжестве Юрия Долгорукого был заложен фундамент Москвы, и все, что отличало Владимир от Ростова и Суздаля, отличало Москву в еще большей степени. Преимущество Владимира перед более древними городами состояло в том, что в нем не было этих «сильных древних родов», которые держались особняком от всех остальных. Владимирское княжество населяли люди, которые прибыли из многих мест и обосновались в нем в тот исторический период, когда из разнообразного множества славянских племен и родов сложился единый русский народ. С самого начала это было «всерусское» место, и в этом состояло отличие Владимира. Это в большей степени касалось Москвы, самого молодого и недавнего поселения, подчиненного Юрию, которое позже других образовало упорядоченную территориальную единицу. Когда вотчина Долгорукого превратилась в сильное государство под властью князей, ставших его преемниками, города на его территории настолько уподобились Владимиру, что уже не признавали претензии на главенство Ростова и Суздаля. При Всеволоде Большое Гнездо название Великая Русь было довольно слабо связано с Владимиром. Это название, которое приняли не только Ростов и Суздаль, но и перед которым вынужден был склониться Господин Великий Новгород, обрело постоянную связь с Москвой, когда этот город наконец пришел к власти. Если после смерти Андрея Боголюбского ростовские и суздальские бояре упорно называли Владимир «придатком», то они не могли притязать на то, что Москва зависит от каких-либо бояр, так как Юрий Долгорукий построил ее против воли бояр в целом. Предание гласило, что Москва была основана Долгоруким, а затем отнята у него боярами насильственным путем, за что последовало наказание – смерть.