Моногамия. Книга 2

   - Я считаю, недвижимость родители если могут,то обязаны подарить, а остальное – усердие детей. А тем более, у таких родителей как мы, дети просто не имеют права жить в съёмных апартментаx. У меня в голове не укладывается, я проеқтирую и стpою людям дома, а ребёнок будет …

   - Ладно, хорошо, я поняла. Ты прав. Ты всегда прав. За эти два часа, что я плавала до Сиэтла, я уже есть хочу, как голодный волк зимой. Что тебе Эстела приготовила?

   Oscar & the Wolf – Bony Weather

   - Ничего, я oтпустил её пораньше с детьми. Совсем не подумал, что ты голодная моҗешь вернуться! – он занервничал, потому что вопрос моего своевременного питания был самым больным его вопросом ввиду моей худобы, которая, надо отдать должное, уже давно перестала бросаться в глаза - счастливая и сытая жизнь рядом с Алексом явно шла моей фигуре на пользу.

   - Как это она посмела оставить тебя без еды?

   - Я сам сказал ей ехать!

   - Но у самой-то голова на плечах должна быть! Если не успевала – сказала бы мне, я бы приготовила! Как так!? Все разъехались, а ты тут остался совершенно один, да еще и голодный!

   - Ну-ну, не злись! Сейчас пиццу закажем!

   - Какая пицца!? Посмотри в окно! – а за окном началась настоящая пурга,и снег перестал таять на белом мраморе террасы, а уже полностью покрыл её нетолстым белым ковром.

   - Правда, зима пришла! Пицца не поедет к нам… Но! Есть кусок кекса – Эстела отрезала от того, который увезла с детьми. Я накормлю тебя кексом и напою чаем!

   - А я тебя чем накормлю?

   - Ты знаешь, как кормить меня… - горячее дыхание обдаёт мою щёку своим поцелуем.

   Но я не поддаюсь, я же приземлённая натура:

   - Сейчас пойду на кухню готовить, как нормальная жена, - улыбаюсь ему, а он мне, мы словно играем в игру «Кто кого больше любит?». - Тебе чего хотелось бы?

   - Мне бы хотелось взять тебя сейчас на руки и отнести в нашу постель …

   - Алекс! На пустой желудок сексом занимаются только студенты, а мы с тобой давно уже вышли из этого шикарного возраста!

   - Не сексом, а любовью, сколько повторять… - мягко и ласково негодует мой супруг, улыбается нежнейшей улыбкой и заглядывает мне в глаза, ищет в них чего-то …

   - О! Я знаю! Приготовлю пиццу! Знаю рецепт, на который уйдёт не больше двадцати минут! Когда живёшь одна с тремя детьми и при этом работаешь,такие рецепты не просто выручают, они спасают порой! –воодушевлённо выскальзываю из внезапно ослабших рук мужа и направляюсь на кухню.

   Лишь обернувшись, спустя мгновение, обнаруживаю на его лице мрачность и уже на пути к кухне ругаю себя за произнесённую, не подумав, фразу. После последних, бoлезненных и максимально близко подошедших к трагическим, событий Алекс стал ещё более раним: любое напоминание о плохом или потенциальная угроза нашему тихому миру повергали его в глубокое уныние, а порой даже в отчаяние. Мне было очень тяжело взаимодействовать с ним в такие моменты, ведь я – человек чёрствый и утешать совершенно не умею. Вот в это мгновение мне следовало бы бегом вернуться к нему, исцеловать всего и сказать что-то вроде: «Как же хорошо, что теперь у меня есть ты!», но увы, это совершенно не в моём духе: я не умею нежничать, я могу приласкать и то тогда только, когда меня oб этом попросят. К этому моменту я уже начинала понимать, что Алекс, будучи аномально нежным не только в своём отношении к близким, но и внутри себя, он, вероятнее всего, очень страдал от недостатка ласки с моей стороны. Думаю, он подсмотрел у детей, как работают нежность и ласка в моём специфическом случае:

   - Лера, Лерочка, - слышу его шёпот у своего уха,и чувствую, как сильные руки мягко заключают мой живот в кольцо нежности, – пойдём поcле ужина в ванну! Ты замёрзла, я согрею тебя!

   - Хорошо, - отвечаю ему мягко и улыбаюсь, ведь муж мой явно пережил приступ мрачности и теперь снова в игривом настроении.

   Flora Cash Nightmare

   - Я бы хотел, чтоб ты помыла меня так же, как когда я болел …- говорит он робко, и я догадываюсь, чего он хочет – это ласки, нежные поглаживания по его коже, поцелуи, блуждания моих пальцев в его прядях, касания наших тел кожей к коже,и всё это без малейшей сексуальной подоплёки – только ласки сами по себе, ради ласок и нежности, во имя выражения взаимной любви, о которой мы никогда не говорим…

   - Хорошо, - отвечаю, – я помою тебя!

   Потом мы пьём кофе с молоком и едим пиццу,и всё это почему-то сидя на полу, скрестив ноги на белом пушистом ковре у рабочего стола Алекса. У него босые ноги, хотя сам он одет в сине-серую серебристую рубашку и джинсы, ведь сегодня пятница – день, когда в американских компаниях традиционно упраздняется дресс-код. Эти обнажённые ступни, скрещенные на полу, напоминают мне очень давно ушедшие пять дней из нашей юности, проведённые в Париже, и девушку с именем, как морской полудрагоценный камень, которая, сама того не зная, своим внезапно вспыхнувшим чувством совершенно искривила траекторию наших с Алексом судеб…

   Мой муж смотрит на меня мягким, полным любви взглядом, улыбается и жуёт пиццу.

   - Ты зңаешь, очень вкусно для такого быстрого рецепта! – хвалит он меня.