Монохромный человек

Он нависал надо мной, заставляя меня опасливо прижиматься левым плечом к стене.

-Что ты вытаращилась на меня?!-прорычал Максим Датский.

-Отвечай!-в который раз прикрикнула на меня Ольга.

Они с усилием, со злостью нажимали на моё сознание, с удивительным злым азартом пытались надломить мою волю.

И столь же лихорадочно жаждали растоптать во мне любые мысли о непокорности их требованиям.

Им во чтобы то ни стало нужно было получить желаемое. Нужно было моё признание. Они жаждали опозорить, опорочить и унизить Стаса. Они истово, лихорадочно желали его полнейшего провала и уничижительного изгнания из рядов офицеров УГРО.

-Нас с Корниловым ничего не связывает…-ослабевшим от их нападок голосом, проговорила я.-Станислав Корнилов мной не интересуется, и я ему совсем не нужна. Это он мне н-нужен… И поэтому я сама приезжаю, когда…

-Твою мать, ну всё!-Максим хватанул кулаком по столу.

Я вздрогнула, замерла в молчаливом ужасе, уставилась на него, быстро моргая глазами.

Я не успела ничего сказать.

Максим Датский схватил меня за волосы. Дёрнул вниз.

Я испуганно вскрикнула. Он склонил меня к столу, заставил прижать грудью к столешнице.

Его рука больно давила на мою голову, заставляя мою левую щеку и скулу вдавливаться в жесткую поверхность стола.

-Я последний раз тебя, по-хорошему спрашиваю, дрянь охамевшая: Что… у тебя… за дела… с-с Кор-рниловым?!-громогласно прорычал Датский.

При каждом слове он с неудержимой злостью давил на моё лицо.

Я опешила, от сильных толчков его широкой ладони на моей скуле и щеке.

Мне казалось он сейчас просто продавит челюсть, скулу и в труху сотрёт моё лицо! Внутрь проникла ошеломляющая, кошмарная мысль, что никто даже не сможет остановить его!

-Отвечай!-вскричал Максим Датский.-Живо! Зачем… ты… нужна… Кор-рнилову?!!

Снова толчки, снова с каждым словом он с неистовой психопатической яростью давит на моё лицо тяжелой ладонью.

Я молча, тихо, скривилась. Я слёзно, запуганно поджала губы и крепко зажмурилась, и так отчаянно, словно пытаясь отыскать в этом спасение. Но тщетно…

Я почувствовала, как на веках выступили тёплые слёзы, они увлажнили мои ресницы.

Меня сотрясали тихие рыдания от ворвавшегося в душу пленяющего страха и разрастающейся боли, которую я не в силах остановить.

Я вдруг осознала, что мне ведь действительно никто не поможет!

Я здесь одна! Я беспомощна и беззащитна!

Я не знала, что мне делать, что говорить… Я знала, что не могу, не должна, рассказывать им правду… Нельзя… Этого нельзя делать… Я не могу! Я не должна! Я же не должна… Я…Я  не буду… Не буду… Не буду…

Я тихо рыдала, беспомощно, в страхе, мучимая болью.

-Говори, тварь! Сейчас же! Я не буду долго ждать!.. Ну! Чего ревёшь?! Говори, курица безмозглая! Быстро! Быстро, я сказал!-проорал надо мной Максим Датский.

Я не отвечала на его слова, я просто тихо давилась рыданием в раболепном, подавленном, забитом смятении.

Страх одолел меня, страх перед сиюминутной расправой рывком вырвал все мои внутренние силы, словно взбешенный дикий зверь.

Я ощущала себя в полной власти злобной прихоти обезумевшего Максима Датского.

Моя голова была прижата к столу. Мне было тяжело дышать. Слёзы скатывались по щекам, набок, под мою голову.

-Лучше ответь уже.-ехидно вставила Ольга Датская, как ни в чем не бывало наблюдавшая за тем, что творил её брат.

Максим вдруг отпустил меня.

Я, взлохмаченная, растрёпанная и заплаканная медленно поднялась.

Он тут же хватил меня за волосы снова. Резко дёрнул вверх, я инстинктивно подняла руки в верх, пытаясь нащупать его руку.

И с силой хлестнул меня ладонью по лицу.

Я вскричала, закрылась дрожащими руками.

-Не надо!-проскулила я, отчаянно рыдая.-Не надо! Не надо!.. Пожалуйста! Не надо! Хватит…

Максим ударил снова. Я вскрикнула, сдавленно всхлипнула. Он небрежно оттолкнул меня. Я не удержалась улетела на пол, ударилась бедром.

Кожа под волосами болезненное пекла, саднила.

Задыхаясь в нервных, спазматических рыданиях, я прижала трясущиеся ладони к щеке.

Кожа на щеке горела, как будто я ободрала её об асфальт.

Робкие, боязливые прикосновения моих дрожащих рук вызывали пульсацию жгучей боли.

Я не смогла ничего различить перед собой.

Ресницы слипались от слёз, слёзы туманили взор, размывали всё вокруг.

В голове скапливалась болезненная тяжесть, а тело обвивала топкая, вязкая слабость. Я как будто медленно тонула в чем-то липком и жидком.

Голова пошла кругом, я куда-то упала, как будто меня сморил неожиданно нахлынувший сон….

Я сидела на полу и дрожащими руками, пыталась осторожно протереть глаза.

Когда снова их открыла вместо интерьера комнаты, где меня допрашивали, меня окружили плавно извивающиеся чернильно-чёрные облака.

Ничего не понимая, едва осмеливаясь дышать, я осторожно оглядела.

Они со скоростью вились вокруг меня.

Это было похоже на странный водоворот из дымчатых, гибких волокон. Или на дивный смерч, в центре которого я находилась.

Я услышала голоса. Много, подобно шумному шороху бумаги они доносились из завивающихся вокруг меня чёрных паров.

Где я? Что это такое? Что за место?