Монсегюр. В огне инквизиции

— Нам не удалось это выяснить. Посыльный просто бросил его в кожаном мешке у ворот замка, а сам развернулся и уехал прочь.

— Очень странно, — удивлённо поднял брови Иван и перевёл слова графа Ветрову.

— Читай письмо, — с нетерпением произнёс Саша.

Оболенский развернул бумагу и начал читать:

«Достопочтенный граф!

Это послание предназначено для Ваших чужеземных гостей, двух молодых людей, прибывших два дня назад. Если они хотят получить свою спутницу назад, то должны выполнить наши условия, изложенные ниже. Мы надеемся на Ваше и их благоразумие…»

Ваня прервал чтение и протянул Саше письмо.

— Это всё? А условия? — не понял Ветров. — Давай читай дальше, не тяни!

— Сам читай, — произнёс Иван каким-то бесцветным голосом.

— Ты чего? — Саша смерил друга подозрительным взглядом. — Я же не знаю языка.

— Думаю, ты его прекрасно знаешь, — сухо выдавил Оболенский.

Саша недоверчиво хмыкнул и взял из рук Ивана письмо.

И сразу глаза его расширились от удивления. Начало письма было написано на незнакомом ему языке, но дальше… текст шёл на русском.

— Ну! Чего воды в рот набрал? Читай! — теперь уже насел на Ветрова Оболенский.

Сухой комок подкатил к горлу. Саша откашлялся.

«.. Жизнь вашей девушки зависит только от вас. Если вы согласитесь обменять её на „Фаэтон“, то получите свою подругу целой и невредимой. Если же вы не примете нашего предложения, то по истечении двух дней мы вынуждены будем предать её суду инквизиции как колдунью и еретичку. Какая судьба её ожидает, вы, наверное, догадываетесь.

Завтра на рассвете мы будем ждать вас в гроте с озером недалеко от замка. Туда вы принесёте „Фаэтон“. Девушку мы возвратим только в обмен на прибор. Вас никто не должен сопровождать. Если мы заметим, что за вами следует отряд рыцарей или обнаружим засаду, сделка будет расторгнута. В этом случае девушку мы передаём в руки инквизиторов.

Надеемся, что вы примете единственно правильное решение».

Саша закончил читать. Лицо его стало бледным, как бумага. Сказать, что «мир рухнул» в глазах Ветрова, было бы не совсем точным определением. Мир придавил их безысходностью сложившейся ситуации. Медленно опустившись на стул, он в отчаянии обхватил голову руками.

Присутствующие сеньоры в недоумении смотрели на него. Иван лаконично перевёл им содержание письма:

— Похитители хотят получить в обмен на девушку Книгу Судеб. Завтра на рассвете они будут ждать нас в гроте с озером недалеко от замка.

— Вам, вероятно, известно, кто эти люди, желающие получить Книгу Судеб?

Граф Тулузский испытующе смотрел на чужеземцев.

— Они из нашего мира.

— Ваши соплеменники? — переспросил он.

Иван кивнул.

После этого в зале воцарилась гнетущая тишина. Нарушил её голос Эскота де Белькэра:

— Почему же ваша Книга Судеб не предсказала вам эти печальные события?

«Хороший вопрос», — отметил про себя Оболенский.

— Потому что последние три дня мы не владели ею, — ответил он. — Вы же отняли её у нас.

— Да, но вы могли узнать о своей судьбе раньше, — не сдавался Эскот.

— Раньше нас больше волновала судьба Монсегюра, — отрезал Ваня и, чтобы закрыть эту тему, повернулся к Ветрову. — Что будем делать, Саш?

Ветров без колебаний, но с оттенком обречённости ответил:

— Спасать Аню, что же ещё. Отдадим им «Фаэтон». Другого выхода нет.

— Отдать «Фаэтон» значит остаться здесь навсегда. — Оболенский в упор смотрел на Сашу. — Может, попытаемся что-нибудь придумать, чтобы не отдавать машину времени?

— У тебя есть идеи?

— Пока нет. Но надо всё спокойно обдумать. Знаешь, даже в самых безвыходных ситуациях судьба всегда оставляет дверцу для выхода.

— Если бы мы смогли ещё эту дверцу отыскать… — вздохнул Ветров.

Бернард д'Альон позвал графа Тулузского, Раймонда д'Аниора и Эскот де Белькэра в соседнюю комнату. Это было небольшое помещение, где хозяин замка хранил важные документы и ценные вещи.

— Я вам кое-что покажу, господа, — сказал он на ходу.

Саша, воспользовавшись тем, что они с Иваном остались одни, быстро заговорил: