Монсегюр. В огне инквизиции

Отодвинувшись от друзей, Оболенский потихоньку открыл «Фаэтон» и нажал кнопку «пуск». Засветился экран. Ваня помнил, чтобы запустить основную программу, нужно получить образец ДНК путешественника во времени. Он вложил палец в небольшую выемку (генный анализатор) и почувствовал лёгкий укол. На экране появилась закрученная в спираль цепочка ДНК, замелькали цифры. Затем заработал волновой сканер, выводя на экран параметры волн выявленного гена, в котором хранилась информация о прошлой жизни объекта, Ивана Оболенского. Данные поступили в генератор-излучатель…

Иван с восхищением наблюдал, как на экране мелькали значки, кривые: система работала!

Саша интуитивно почувствовал неладное. Оторвался от чтения и поискал взглядом Оболенского. Тот сидел неподалёку и пялился на открытый «Фаэтон».

— Ты что там делаешь?! — выкрикнул он.

— Ничего особенного, — буркнул Иван.

— Он запустил «Фаэтон», — с ужасом проговорила Аня.

Они бросились к Оболенскому.

— Дай сюда! — Ветров стал выхватывать прибор.

Но Ваня вцепился в него мёртвой хваткой. На экране загорелась надпись:

«ХОТИТЕ ЛИ ВЫ ПОСЕТИТЬ СВОЮ ПРОШЛУЮ ЖИЗНЬ?»

А рядом два окошечка: «ДА» и «НЕТ».

Саше удалось вырвать прибор из рук друга, но тот, изловчившись, сумел нажать заветную кнопку «ДА».

В ту же секунду компанию окутал какой-то странный белый туман, немного вязкий. У всех закружилась голова, и они потеряли сознание.

Глава 4

Опасный попутчик

Декабрь 1241 года. Лангедок. Предместья Тулузы

Пьер остановился, затаив дыхание и слушая тишину. С отчаянием он понял, что заблудился. Кругом лес и больше ничего. Он даже не представлял, в какую сторону идти, поэтому решил двигаться по прямой: так в конце концов куда-нибудь да выйдешь.

Однако двигаться намеченным курсом не получалось: на пути возникали то заросли кустарника, то овраги, то болотистые участки, которые надо было обходить. Пьеру порой казалось, что он недавно уже проходил это место, и тогда в душу забирались отчаяние и страх. И всё же он шёл и шёл…

Глаза постепенно привыкли к ночному мраку. Неуютно и угрюмо было в ночном лесу. Высокие сосны одиноко и обречённо жались верхушками друг к другу, будто пытались скоротать вместе эти долгие зимние ночи. Трава рваным покровом стелилась в тёмных прогалинах. И лишь кое-где белые пятна снега оживляли мрачный пейзаж.

Прошло достаточно много времени, прежде чем Пьер выбрался из леса. Впереди вырисовывалась гряда одиноких холмов. А за ней… опять неизвестность. Пьер надеялся, что за холмами всё же есть селение, где можно обогреться и перекусить. Ему ужасно хотелось есть, но мешок с провизией, привязанный к седлу лошади, достался беглецу. Кстати, как его звали? Кажется, Анри, припомнил Пьер.

Не раздумывая, он двинулся к холмам. Небо слегка посветлело, значит, скоро рассвет. Пьер удивился: как, оказывается, долго он блуждал по лесу.

Преодолев первый подъём и остановившись на самом высоком месте, он пристально всмотрелся вдаль. Ничего. Ещё одна возвышенность, ещё один подъём. Гряда холмов казалась бесконечной. Пьером вдруг овладели безысходность и отчаяние. Он обессилено опустился на землю. Что делать? Двигаться дальше или повернуть назад? Он уже решил возвращаться: может там, на просеке, найдёт какую-нибудь тропинку — как вдруг заметил на вершине противоположного холма неясный силуэт. Пьер пригляделся. Силуэт, похоже, двигался. Что это? Дерево качается на ветру? Но никаких деревьев на вершине не было, он бы заметил их раньше. Похоже, это человек. Да, человек верхом на лошади. Пьера прошиб холодный пот: а вдруг это тот беглец? Не отрываясь, он следил за тёмной фигурой. Она быстро уменьшалась в размерах и вскоре совсем исчезла из вида: видимо, всадник спускался с холма.

Недолго думая, Пьер собрал последние силы и бросился догонять неизвестного. Он даже не помнил, как оказался на вершине. Но там никого уже не было. Напряжённо всматриваясь в темноту, Пьер искал взглядом всадника. Вон он! Поднимается на следующий холм. Да, это точно всадник. И уже не так далеко. Пьер снова ринулся вниз со склона.

Дальше он даже не понял, что произошло — то ли зацепился за кочку, то ли нога угодила в яму, а может, просто сил уже не было бежать. Кубарем скатившись вниз, Пьер опомнился только у подножия следующего холма, лежа на мокрой холодной земле. Нога болела, но сейчас было не до неё. Он снова стал высматривать всадника и снова его увидел. Тот уже приблизился к вершине. Пьер попытался подняться, но нестерпимая боль пронзила всё тело.

— Проклятье! — выругался он.

Цель была уже так близка. Он почти не сомневался, что это тот самый наглец, укравший его коня. В отчаянии крикнув изо всех сил: «Ворчун!!!» — Пьер упал лицом в мокрую холодную траву.

Эхо многоголосьем разнесло его крик по бескрайним холмам.

И вдруг в ответ донеслось еле слышное лошадиное ржание. Из тысячи подобных звуков Пьер узнал бы голос своего Ворчуна.

«Это он, мой конь, услышал меня», — Пьер не верил своему счастью.

Привстав, он крикнул ещё громче: