Мор

— Чего вы хотите? — откинулся хозяин особняка на спинку кресла.

— Ничего особенного. Мы просто будем выкупать всю «желтую пыль» оптом. И даже готовы предложить цену на четверть выше нынешней. Разумеется, вашим партнерам знать об этом вовсе не обязательно.

— Ничего не выйдет, — вяло отмахнулся граф. — Собираетесь торговать дурманом в Драгарне? Ночная гвардия этого так не оставит.

— Вы слишком плохо о нас думаете, — улыбнулся я. — Бочонки с «желтой пылью» пойдут прямиком в Нильмару, а оттуда — на полночь. В Ланс, в Норвейм. Перед ночной гвардией вы останетесь чисты.

— В самом деле? — Безнадегу в глазах собеседника начала сменять зарождающаяся надежда. — Вы гарантируете?

— Мы деловые люди, зачем нам рисковать? — Мне даже не по себе стало оттого, сколь легко сломался граф. — Вскоре придет человек и согласует с вами финансовые вопросы. Где забирать бочонки, будете сообщать уже напрямую ему. Больше вам не понадобятся услуги контрабандистов.

— Хорошо. Непременно. Буду ждать.

— Ждите. И не волнуйтесь — все уже позади.

Я заколебался, не надавить ли еще, чтобы выяснить имена его стильгских партнеров, но решил, что Малькольму Паре такое самоуправство вряд ли придется по душе. А потому просто встал и, не прощаясь, покинул притихший, будто затаившийся в страхе, особняк. Вышел через предупредительно распахнутую лакеем дверь, спустился с крыльца и поспешил прочь по садовой дорожке.

Враз отступили все горести и заботы, и даже вконец онемевшая правая кисть не могла омрачить нахлынувшей радости. Так всегда — чем сомнительней поручение, тем легче становится, когда удается с ним покончить. Главное теперь побыстрее выкинуть все из головы…

Но выкинуть не удалось — внезапно я уловил краем глаза какую-то неправильность и замер на месте.

— Отрадно видеть вас, господин Март, пребывающим в столь замечательном настроении.

Темный силуэт куста — куста?! — ступил на тропинку и превратился в фигуру высокого худощавого мужчины весьма представительного облика. Качавшаяся в левом ухе серьга поймала вырвавшийся из рассохшейся ставни лучик света и неожиданно вспыхнула рубиновым огнем.

Бесы!

— Полагаю, наша встреча не простое совпадение? — нахмурился я. От дурных предчувствий по спине заметались колючие мурашки, и немудрено — если уж франт заявился собственной персоной, дела плохи.

Но как, бес его забери, он меня выследил? Как?!

— Меня не интересуют ваши делишки, — с презрительной гримасой промолвил ланский шпик. — Вы встречались с интересующей меня личностью и должны были либо убить его, либо задержать.

— Должен? Сильно сказано! — беспечно фыркнул я, хоть от одного вида собеседника и начинали подгибаться колени.

Так посмотришь — обычный аристократ или состоятельный буржуа. Холеный, с аккуратной бородкой, острым носом и растрепанной шевелюрой. В голосе чувствовался акцент, свойственный выходцам из континентальной части Ланса, но уловить его могло лишь натренированное ухо.

Наверное, все дело было в глазах, столь поразивших меня еще при первой встрече в Леме. Темные, бездонные, пугающие. Словно через них взирал не человек, а потусторонняя сущность.

Но — чушь, конечно. Присутствия скверны не ощущалось. Это человек, просто человек.

— Ах, Себастьян, дорогой мой Себастьян, — опечаленно покачал головой франт, и от прозвучавшей в его голосе грусти сделалось не по себе. — Я, право, начинаю в вас разочаровываться. Вы так прекрасно проявили себя во время войны, отменно сработали в Леме… Что же с вами случилось потом? Сначала провал элементарного поручения в Рживи, теперь здесь…

— Есть один момент — я не работаю на вас.

— Разве наше сотрудничество строилось не на взаимовыгодной основе? Другой бы зубами ухватился за такое предложение. Мне казалось, у нас большое будущее, но все эти ваши ошибки…

— Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — возразил я, мысленно кляня невесть куда запропастившегося Валентина.

— Вы даже не попытались его остановить!

— И только поэтому еще жив! — рявкнул я в ответ. — Вы знаете, кто этот язычник? Встречались когда-нибудь с ним лицом к лицу?

— Встречался ли я с ним? А зачем иначе мне его голова? — прошипел враз растерявший всю свою респектабельность господин. — Есть какие-либо предположения?

Мне с трудом удалось не отшатнуться от разъяренного собеседника. И с еще большим трудом невозмутимо спросить:

— Вы искали меня, чтобы поведать о своем разочаровании?

— Не за этим. — Франт взял себя в руки и требовательно спросил: — Где он? Куда отправился? Кто его следующая цель?

— Представления не имею. Какой мне прок забивать голову подобной ерундой?

— Если информация окажется полезной, наш договор останется в силе.

— Вряд ли она окажется полезной. Густав решил вернуться в Пахарту…

— Тьма! — выругался шпик, развернулся и, раздраженно помахивая тростью, зашагал прочь.

Я шагнул следом.

— Постойте! — окликнул странного господина. — Информация о заговоре! Готов предложить за нее хорошие деньги!

Франт резко остановился, обернулся и покачал головой.

— Ты так ничего и не понял, Себастьян, — скривился он. — Информация — это власть. А деньги — ничто.