Море Мечты

Вдруг все это исчезло… Словно на иллюминаторы набросили покрывало. Какая-то плотная, непрозрачная субстанция окружила ракету. Потом на мгновение Виноградов увидел качнувшиеся моря и цирки. И снова непроницаемый мрак. Вспыхнуло сигнальное табло, «проснулся» контрольный автомат. Кольцо горизонта в оптическом ориентаторе пропало. Вслед за тем невидимая сила потрясла корабль. Виноградов еще не успел принять какое-либо решение, как иллюминаторы вновь посветлели. Первое, что бросилось ему в глаза, — стремительно несущиеся навстречу горные пики. «Восток-10» угрожающе нацелился носом на их острые зубья, в хаос теней и света. Об этом говорил и глобус: положение ракеты относительно вертикали резко нарушилось! Виноградов сосредоточенно манипулировал рычагами управления, пытаясь восстановить равновесие и выправить орбиту полета. Но это почему-то никак не удавалось…

По шкале альтиметра ползли зловещие цифры: 190… 120… 70… 40 километров! Он снова взялся за ручки управления — и опять никакого результата. «Могу ведь врезаться! Что делать?! Тормозить нельзя. Предельная тяга — вот что нужно сейчас!»

Сигнал тревоги гудел все громче.

Виноградов решительно включил двигатель. Ускорение нарастало: три… пять… семь «же»… Он не мог ни пошевельнуться, ни вздохнуть и уже почти не различал приборов.

Прочертив огромную, пологую дугу, едва не коснувшись брюхом базальтовой равнины, «Восток-10» круто полез в зенит. Не сделай Виноградов этого рискованного маневра, корабль неминуемо врезался бы в скальный массив, взметнувшийся ввысь на добрый десяток километров. Пресс ускорения навалился на космонавта многотонной, сминающей тяжестью. Виноградов изнемогал. Он потерял сознание… Через какое-то время очнулся. Серая пелена рассеялась, и он отчетливо увидел в кратере величественного цирка клокочущее море лавы, над которым клубились темные вихри. Корабль, обращенный соплом к Луне, висел сейчас как раз над очагом извержения. В следующий миг густая туча пепла и раскаленных газов догнала ракету, обрушилась на нее, завертела, закружила, точно легкую пушинку…

Ровный гул двигателя прервался. На лбу у Виноградова выступила испарина. Гул возобновился снова. И через минуту — опять перебой!.. «Авария!!!» — кричали приборы. Двигатель задыхался. Виноградов понял, наконец, в чем дело: необычайно мощный выброс пепла из цирка преодолел даже сопротивление рвущейся из сопла реактивной струи, и пепел проник в двигатель, забил топливные коммуникации, насос. Космонавт до отказа включил подачу горючего. Раздался оглушительный грохот, двигатель выплюнул пылевую пробку и мощным голосом запел свою песнь. Но что это? Опять перебой!.. Еще! До поверхности Луны оставалось уже несколько сот метров. Корабль не слушался управления. «Больше медлить нельзя! — с отчаянием подумал Виноградов. — Посадки не миновать».

…В иллюминаторах мелькнули обрывистые склоны гор, потом гигантской ширина провал… Снова острые пики. Садиться было негде. Виноградов уже терял всякую надежду, как вдруг увидел небольшое ровное плато. «Столовая гора типа Варгентин, — с облегчением определил он и быстро переключил кнопки тормозной системы. — Придется здесь…»

Резкий толчок едва не сбросил его с кресла.

В момент прилунения Виноградов сильно ударился о край приборной доски. Ощущая во рту соленый привкус, он осторожно пошевелил языком, проверяя, целы ли зубы. Нет, все в порядке. И тотчас ощутил тупую, ноющую боль в плече. Левая рука не действовала. Он с трудом привел кресло в нормальное положение и расстегнул грудной ремень, больно врезавшийся в тело. Потом выпрямился. Попытался собраться с мыслями. Черт возьми! Все еще не верилось, что случилось самое худшее… Но взглянув в иллюминатор, он окончательно пришел в себя.

Корабль лежал на горной площадке, вернее, на плоской вершине столовой горы, удивительно ровной, точно срезанной ножом. Виноградов и сам не знал, как это он ухитрился не промазать и посадить «Восток» на это крохотное плато. По горизонту, замыкая кругозор, вздымались исполинские вершины незнакомой горной цепи.