Море никому не расскажет

Вытираясь полотенцем в ванной, я осмотрела свое лицо и тело. Жертва. Один из трофеев Эрика, ставший его особенным экземпляром в коллекции. Та, что полюбила своего режиссера. Полупрозрачный образ девушки с полотен импрессионистов. Ничего привлекательного, только рюкзак опозоренности за спиной в виде горба. Его никто не видит, кроме меня. Тяжесть давит на спину и заставляет склониться в подчинении. Перед кем? Перед моим Эриком. Я только его.

Грузное тело подкосилось, и я разрыдалась, сидя на краю ванной. Одинокая лакримоза моей души. Это была музыкальная трагедия, не понятная ни одному слушателю. Слишком много диссонансов, резких нот. Самое ужасное, что между всхлипами звучит мотив любви.

Я до сих пор привязана к Эрику. Вся ненависть не смогла убить самое прекрасное чувство в мире.

Люблю…

В восемь утра я сидела на пороге, одетая в повседневные джинсы и ветровку оверсайз цвета разлитой ртути. Снова завывал ветер, а солнце раскидывало свет с яркостью детских улыбок. Мне же было не до смеха. Больно. Будто на гниющую рану наложили пластырь, но она продолжает пульсировать в ритме биения сердца.

Вдалеке показалась полицейская машина. Она остановилась у моря, так как подъезд к дому невозможен, и выпустила в атмосферу надвигающегося шторма двух парней в темно-синей форме. Оба стремительно направились ко мне.

Я встретила их с испуганным видом. Они были похожи друг на друга. Общий типаж: высокие, прямоугольные, узковатые лица, осветленные природой волосы, брови и щетина, подтянутые фигуры.

– Здравствуйте! Вы Аманда Дэй? – начал один из них. Второй смотрел на меня с подозрением.

Моего медленного кивка было достаточно. Первый продолжил:

– Вам необходимо проехать в участок для небольшого разговора. Нам очень пригодится ваша помощь.

– В чем? Что случилось? – недоверчиво спросила я.

Оба переглянулись.

– Вы ведь знакомы со следователем Теодором Вальцем? – спросил единственный говорящий из этой парочки.

– Конечно! Он ведет дело об убийстве родителей моего покойного молодого человека. Так в чем, собственно, дело?

– Этой ночью кто-то на него напал. Он в реанимации.

Уже через минуту оба полицейских отрешенно сидели в машине и следили за дорогой. Несмотря на мои бесконечные вопросы, стена игнора была непробиваема. Никакой реакции на злость или панику, летевшие от меня с заднего сиденья.

Меня привели в тусклую комнату без окон и оставили сидеть за пустым столом. Время в одиночестве тянулось бесконечно. Я успела передумать всякую чушь, даже версию прилета инопланетян за органами Тео! Наконец дверь открылась. Мужчина в сером костюме и белой рубашке спокойно и равнодушно посмотрел мне в глаза. Он вытер ладонью вспотевшую лысину и направился ко мне. Его шоколадная кожа и глаза редко-синего цвета удивительно сочетались и заставляли восхищаться. Ему явно за пятьдесят, но спортивная фигура, которая не могла спрятаться за покроем костюма, скидывала возраст. Кожа… Возраст всегда выдает кожа. Слишком глубокие морщины и дряблость.

Мужчина спокойно сел напротив и начал без приветствий:

– Меня зовут Брайан Рид.

– Меня привезли без объяснения подробностей! Как Тео? Что произошло?!

Синие глаза Брайана смотрели на меня внимательно. Его голос звучал четко и спокойно:

– А вы разве не знаете?

– Я бы не спрашивала, будь мне что-то известно!

Злость и переживания за Тео смешались в мощный коктейль. Плевать, кто передо мной и на что намекает.

– Вообще ситуация странная… – продолжил мужчина. – Мой коллега, истекая кровью, дозвонился до участка и прохрипел просьбу о помощи. Один из патрульных находился в районе, где проживает Теодор, поэтому все обошлось. Его доставили в больницу и сразу перевели в реанимацию. Кто-то забрался в его дом ночью и вставил нож в живот, пока тот спал. Убийце даже не пришлось приносить оружие – оно было взято с кухни.

Услышанное повергло меня в шок.

– Вижу, для вас новость неприятна, – снова заговорил Брайан. – Мы тоже очень огорчены.

– Неприятна? Да это же катастрофа! Кто мог на него напасть?

Грубые мужские руки поправили воротник, потом пальцы переплелись на животе.

– Почему вы молчите?! – еле сдерживалась я.

Уже хотела врезать по этой слишком спокойной роже, когда Брайан спросил:

– Где вы были прошедшей ночью?

Ошарашенная, я ответила:

– Дома…

Мужчина чуть наклонил голову:

– Да? А это кто тогда?

Из внутреннего кармана серого пиджака Брайан вытащил коричневый конверт и достал из него фото. На нем женщина в синем бархатном халате и вязаной шали из шерсти цвета топленого молока шла по пустой улице. Ее рыжие волосы растрепаны. Этой женщиной была я.

– Дома, говорите? Камера на улице рядом с жилищем Теодора Вальца дает нам иную информацию.

Опять бесконтрольное бродяжничество! Я же была в очередных видениях, а тело поставлено на режим автопилота. Куда меня носило, неизвестно. Вернее, было неизвестно. Но я не могла убить Тео!

Брайан чуть наклонился ко мне. Его голос смягчился:

– Давайте по-хорошему восстановим все события. Это упростит жизнь и вам, и мне. Напасть на представителя закона… Глупо ведь, Аманда.

Я стала заикаться:

– Нет… то есть да… Боже! Все не так! Убийца не я!