Море никому не расскажет

Странная ситуация произошла у этой семьи. Какое-то сумасшествие в их поступке – усыновить ребенка и дать ему имя якобы погибшего сына. Я узнал об этом, проводя поиски родителей. Приехал в Ариал и нашел пустой дом. Оплакал каждую комнату и побродил по берегу. Меня снова поцеловали волны, которые когда-то унесли в свою темноту, но не смогли утопить. Вспомнилась сырая пещера и те люди.

Восстановить след хозяев дома было несложно. Все в округе знали семью, которая после потери сына умчалась в другой город. По слухам, они усыновили другого ребенка и уехали. Я объездил все ближайшие поселенья. Притворялся туристом и журналистом. Узнал все.

Моя ярость заглушала мудрость и не давала возможности поискать благодарность судьбе за то, что мне удалось выжить и попасть к любящим приемным родителям, в конце концов, которых я убил в забытье. Совершеннолетие не просто так обозначили в восемнадцать лет. В теле в этот момент пробуждаются уверенность и желание самостоятельно защищать себя. Отстаивать права внутреннего ребенка. Во мне это мальчик, закиданный игрушками в своей спальне. Лишь бы не отвлекал.

Ладонь напряглась, и ногти поскребли по поверхности двери, добравшись до ручки. Заперто. Я решительно нажал на звонок.

– Эрик, открой, пожалуйста! – приглушенно прозвучал внутри женский голос.

Дверь распахнулась. Наши взгляды сложились в один канал и проникли внутрь друг друга. Мы были очень похожи, только он улыбался, а я был серьезен. Он транслировал свет, я – тьму. Инь и Ян наконец-то встретились.

Улыбка второго Эрика застыла в натянутости от непонимания:

– Здравствуйте! Чем могу помочь?

Добродушный. В этот момент еще и смущенный. Он явно оценил наше сходство и гадал о личности пришедшего. Кто же я?

– Добрый вечер. Мне нужны Дея и Роман Голд, – спокойно ответил я, продолжая сверлить взглядом его прозрачные глаза.

– Они дома. Заходите. Мам, это к вам!

Я прошел сразу в гостиную. Розы на обоях застыли как-то по-особенному и наблюдали за неожиданным появлением странного юноши. Меня.

Отец сидел на диване и расставлял на маленьком стеклянном столике чашки. Семья собиралась пить чай и вести задушевные беседы. Чуть фальшивя, Роман Голд напевал неизвестный мне русский романс:

                         Ты помнишь наши встречи                         И вечер голубой,                         Взволнованные речи,

                         Любимый мой, родной?

Вокал прервался. Непонимание оглушило отца при взгляде на меня. Невозможно было поверить в возвращение первого сына. Он узнал, это было видно по лицу. Его рот чуть приоткрылся в попытке извлечь первые слова для меня спустя столько лет и застыл.

В гостиную, обсуждая, кто пришел к ним в этот вечер, зашли мама и приемный Эрик. Звон разбивающегося фарфора загипнотизировал сцену нашей встречи, когда из рук Деи Голд выпал чайник со свежей заваркой. Запах зеленого чая с чабрецом быстро разлетелся по комнате.

Мама упала на колени и, схватив меня за ноги, начала рыдать. Родители не могли не узнать собственного сына, даже после стольких лет.

Мой тезка ничего не понимал. Он отошел и облокотился о стену.

Никто ничего не говорил.

– Боже, Эрик? Ты жив? – наконец произнес отец.

– А ты все так же делаешь чучела из лис, не так ли? Похоже, я унаследовал от тебя эту странную тягу. После того как я ушел от новых родителей, почувствовал сильное желание заняться этим делом. Яблоко от яблони, как говорится, – ответил я безэмоциональным тоном, не обращая внимания на рыдающую мать.

– Ушел от новых родителей? У кого ты жил? Как вообще такое возможно?! Мы же думали, что ты утонул! – Отец заерзал на диване.

– Нет. Не утонул. Но это неважно, вы ведь нашли мне замену.

Я повернул голову к шокированному Эрику и продолжил:

– Думаю, стоит позаимствовать одну привычку у царей. Я буду Эрик I, а ты Эрик II, чтобы не запутаться. Ты же появился после меня.

– Вы говорили, что он умер, – обратился приемный сын к приемному отцу. – Неужели даже не искали пропавшего сына?

Тишина. Мать перестала рыдать.

– Меня заставили принять имя другого человека и удовлетворить ваше нежелание смириться с горем, вместо того чтобы искать сына! Запирали меня в подвале и навязывали чужую личность! – Эрик II перешел на крик.

Отец встал с дивана и направился к нему:

– Да как ты смеешь, ублюдок!

Подойдя, Роман Голд замахнулся, но молодое тело было пронырливее и злее в этот момент. Приемный Эрик толкнул отца, тот отшатнулся, потерял равновесие и рухнул на стеклянный столик с чашками. Звон был такой громкий, что даже море вздрогнуло.

Мать кинулась к нему:

– Роман, ты жив? Не шевелись, осколки врезались в лицо!

Отец лежал в кусках битого стекла, постанывая. Эрик II выскочил в коридор, схватил плащ с вешалки у входной двери и исчез в сумерках.

Отец заговорил:

– Где ты был столько лет?! Зачем пришел сейчас?! Решил все разрушить?! Или ты пришел за деньгами?!

Я подошел к нему и присел на корточки:

– Вы были заняты собой тогда, но сейчас, вижу, ничего не изменилось. Вам плевать на все, кроме себя. Два испорченных эгоиста, играющих в семью!