Моряк, которого разлюбило море

После смерти мужа Фусако взяла на себя управление магазином импортных товаров «Рекс», известным всему Мотомати[6] многолетней репутацией. Небольшое и уютное двухэтажное здание европейской архитектуры сразу приковывало взгляд. Сквозь массивные белые стены прорывались стрельчатые окна, магазин смотрелся сдержанно и со вкусом. В центре выложенного испанской плиткой небольшого патио с двухэтажным пролетом бил фонтан. Рядом бронзовый Бахус — ценнейший экспонат не для продажи — запросто перекинул через локоть узкие галстуки. В магазине вообще была большая коллекция антиквариата, собранная еще мужем Фусако.

Здесь трудились пожилой управляющий и четыре продавца. Среди клиентов были иностранцы с Яматэ-тё[7] и из Токио, а также многочисленные щеголи и киноактеры. Даже торговцы с Гиндзы[8] наведывались поохотиться. Подход «Рекса» к оценке и отбору товара за долгие годы заслужил всеобщее доверие. Среди ассортимента было много товаров для мужчин, и Фусако вместе со стариком-управляющим, унаследовавшим вкус ее мужа, относилась к закупкам самым тщательным образом.

Как только в порт заходило судно, они, заручившись протекцией агентов — фрахтовых брокеров, знавших еще ее покойного супруга, еле дожидались окончания разгрузки и спешили на таможенный склад смотреть товар. Превыше всего Фусако ценила фирменные вещи: так, например, заказывая свитера от «Джаггер», она брала полпартии очень дорогих свитеров и полпартии — подешевле, тем самым добиваясь «вилки» в цене. Итальянская кожа была представлена не только элитным товаром с Виа Деи Кондотти — у них также был заключен эксклюзивный договор с кожевенным училищем при церкви Святого Креста во Флоренции.

Сама Фусако не могла оставить сына, чтобы съездить за границу, и в прошлом году отправила в Европу старика управляющего. В результате у них повсюду появились связи. Управляющий был из породы мужчин, для которых щегольство составляет смысл жизни. В «Рексе» продавались даже английские лосины, которых и на Гиндзе было не найти.

В обычное время Фусако отправилась в магазин. Ответила на приветствие управляющего и продавцов. Задав пару рабочих вопросов, поднялась в офис на втором этаже, просмотрела корреспонденцию. Между оконных рам тихо урчал кондиционер.

Оказавшись в привычное время за рабочим столом, Фусако успокоилась. Так и должно быть, и никак иначе. Что станется с ней в будущем, не явись она сегодня в магазин?

Она достала из сумочки дамские сигареты, закурив, бросила взгляд на настольный ежедневник. В обеденный перерыв зайдет за серьезными покупками киноактриса Ёрико Касуга — у нее сегодня натурные съемки в Иокогаме. Ёрико ездила на зарубежный кинофестиваль, но задумала провести знакомых, купив им подарки в «Рексе». Она звонила, просила подготовить двадцать мужских комплектов из любых сувениров французского производства. Затем за итальянскими рубашками для гольфа заглянет вместо босса секретарь директора складов в Иокогаме. Эти были завсегдатаями, покупали, так сказать, «вслепую».

Нижний этаж патио хорошо просматривался сквозь узкие жалюзи, сейчас там стояла тишина. Поблескивали листья гевей. Похоже, посетителей не было.

Фусако боялась, как бы управляющий Сибуя не заметил ее сияющих глаз. Старик смотрит на женщин, словно придирчиво вертит в руках полотно. Как если бы он был ее мужем.

Со смерти супруга минуло пять лет, впервые сосчитала Фусако сегодня утром. Все это время она и не замечала, как бегут месяцы и годы, и только сегодня эти пять лет показались вдруг головокружительно длинными, как белый пояс от платья, что бесконечно тянется в руках.

Фусако затушила окурок, с такой силой вдавив его в пепельницу, словно желала прожечь дно. Мужчина все еще гнездился в закоулках ее тела. Непередаваемое ощущение собственной кожи, реагирующей на прикосновение ткани. Ее до сих пор не покидал запах мужского пота. В задумчивости Фусако сжимала и разжимала пальцы ног в туфлях на высоких каблуках…

С Рюдзи они познакомилась позавчера. Нобору бредил кораблями, и Фусако, уступив его нытью и вооружившись рекомендацией от высокого чина судоходной компании, своего постоянного клиента, отправилась на экскурсию по «Лояну». Сухогруз стоял на причале Е в терминале Такасима. Некоторое время они со стороны любовались сияющим на солнце «Лояном», выкрашенным в зеленый и кремовый цвета. Фусако укрылась от солнца под зонтом с длинной рукоятью из белой змеиной кожи.

— Смотри, в море тоже полно судов. Все они ждут очереди у причала! — воскликнул Нобору с видом знатока.

— А у нас из-за этого сплошные проблемы, груз задерживается, — вяло отреагировала Фусако — ей делалось жарко от одного только взгляда на судно.

Швартовочные тросы между судами перекрещивались, деля на отрезки небо с летними облаками. Нос судна, бесконечно высокий, похожий на запрокинутый в экстазе подбородок, венчался зеленым флагом судоходной компании. Якорь черным железным крабом взобрался под самый клюз[9].

— Здорово! — шумно радовался Нобору. — Теперь я там в каждый уголок загляну.

— Не очень-то надейся — еще неизвестно, поможет ли наша рекомендация.