Моряки Гора

Должно быть, во рту у нее было сухо, и ей потребовался целый ен на то, чтобы протолкнуть хлеб в себя, при этом девка чуть не подавилась. Бывшая Леди Флавия теперь получала еду с моей руки. Обычно такое происходит только между хозяином и его рабыней. По ее телу пробежала дрожь. В конце трапезы я взял кубок паги, и долго смаковал хмельной напиток, а когда смаковать больше ничего не осталось, взял рабыню за волосы, вытащил из-под стола, согнул в поясе, заставив принять обычную для ведомой рабыни позу, и встал из-за стола. Вскоре, поднявшись по нескольким трапам, все также держа ее голову у своего левого бедра, я вышел на главную палубу. Прижав девушку спиной ко второй мачте, я связал ей руки спереди.

— Вы связываете меня, — прошептала Альциноя.

Я не стал наказывать ее за то, что она заговорила без разрешения. Признаться, я не понял, почему в ее голосе помимо страха прозвучала благодарность. Затем, подняв скрещенные, связанные в запястьях руки девушки, я привязал их над ее головой к мачте. Потом, несколькими витками веревки на уровне ее живота, я плотно прижал спину рабыни к мачте.

— Вы связали меня, Господин, — прошептала девушка, немного поерзав и убедившись в своей полной беспомощности.

Что интересно, она совсем не казалась мне обезумевшей от страха или ярости, скорее выглядела успокоенной.

— Спасибо за то, что связали меня, Господин.

Я уже поворачивался, чтобы уйти, как Альциноя окликнула меня:

— Господин.

— Что? — буркнул я.

— Я всегда хотела быть связанной вами, — сделала она неожиданное признание, — даже в Аре. Даже тогда я мечтала о том, чтобы Вы взяли меня в свои руки и связали, сделав совершенно беспомощной.

— Мне пора на вахту, — сообщил я, бросив взгляд на фок-мачту, и повернулся уходить.

— Господин! — позвала девушка снова.

Я обернулся.

— Я беспомощна, Господин, — вздохнула она. — Неужели Вы не прижмете свои губы к моим?

— Ты просишь этого? — уточнил я.

В ее взгляде я прочитал мимолетное колебание, а затем Бывшая Леди Флавия, кивнула.

— Да, Господин, — подтвердила она чуть слышным жалобным голосом и, закрыв глаза и сложив губы для поцелуя наклонилась, насколько позволяли веревки, вперед.

Подозреваю, что когда Альциноя открыла глаза, я уже поднимался по вантам к огороженной кольцевым леером платформе на вершине фок-мачты.

— Я ненавижу тебя! — полетел мне вслед ее возмущенный крик. — Я ненавижу тебя!

— Хочешь, чтобы я прикрепил к твоему ошейнику требование наказания? — поинтересовался я.

— Нет, Господин! — вскрикнула она, и в ее голосе прозвенел нешуточный страх. — Нет! Нет, Господин!

Поднявшись на марс и прежде чем продолжить путь на верх, я остановился и посмотрел назад. Бывшая Леди Флавия яростно дергалась в державших ее веревках. Мне не раз случалось видеть рабынь в таком затруднительном положении. Одного прикосновения может быть достаточно, чтобы заставить их кричать. Врачи были совершенно правы, поставив ей свой диагноз, причем с того момента прошло много дней. Она была рабыней, плодом, созревшим и готовым упасть в руки мужчин.

Мой товарищ, которого я поднимался сменить, не стал дожидаться меня на платформе и уже спускался вниз. Мы встретились с ним на вантах.

— Ну как она? — полюбопытствовал он.

— Рабыня, — пожал я плечами, цепляясь за выбленку.

— Похоже, погода этой ночью не порадует, — заметил моряк.

— Вот и замечательно, — усмехнулся я.

До второго ана, до окончания моей вахты еще оставалось прилично времени. Палуба внизу опустела. Лишь рулевой, привязанная к мачте рабыня, впередсмотрящий на баке, да пара вахтенных на главной палубе, чьи имена мне вскоре предстояло узнать.

Прошел еще один заряд града, после которого я услышал тихое поскрипывание выбленок на вантах справа от себя.

Я сразу усомнился, что это мог бы быть мой сменщик. Еще не пробили даже полуночные склянки.

Оружия, как я уже упоминал, при мне не было.

— Кто здесь? — окликнул я.

— Твоя смена, — услышал в ответ.

— Аякс? — уточнил я.

— Нет, — ответил мужчина, — Лер.

Голос его прозвучал уже ближе.

Аякс, разумеется, не был тем, кто должен был меня сменить. С моей стороны это была проверка. Мне стало ясно, что, кем бы ни был тот, кто приближался к платформе, он имел доступ лично или через осведомителя к расписанию вахт.

— Хорошо, — хмыкнул я.

Голос говорившего никак не мог принадлежать Леру.

— Пароль скажи, — потребовал я, — друг Лер.

— Но в этом же нет необходимости, — в голосе мужчины послышалось удивление.

— Таковы правила, — отозвался я. — Тарн сердится.

— Слин радуется, — сказал голос из темноты, теперь еще ближе.