Моряки Гора

Рабыни, я думаю, не без благодарности, уже скрылись за ширмой готовясь приступить к обслуживанию мужчин. Заглянув к ним, я обнаружил, что они устроили препирательства относительно того, кому, что, сколько, и в какой последовательности подавать. Хотя сам я был в этом не силен, но решительность мне было не занимать, так что я быстро и очень ясно дал им понять, кто, кого и в каком порядке должен обслуживать. Я попытался распределить лучшие блюда, точнее то, что мне показалось таковым, равномерно между обеими рабынями. Они, конечно, должны были подавать и пагу, но делать это следовало скромно, словно это и не пага вовсе, а какой-нибудь другой напиток. Словом не так, как ее обычно подают в тавернах, или своему хозяину, оставшись наедине с ним в его собственном жилище.

Из зала послышались нетерпеливые хлопки по столешницам. Мои товарищи были голодны и начали проявлять беспокойство.

— Простите меня, Господин, — обратилась Альциноя, — но я ведь не рабыня-служанка.

— Как и я, — присоединилась к ней Адрасте.

— Вы привели нас сюда, чтобы унизить, ведь так? — спросила Альциноя.

— Несомненно, Господину показалось забавным, — прошептала Адрасте, — что я, некогда Убара, буду прислуживать мужчинам как рабыня-служанка.

— И что я, — шепотом возмутилась Альциноя, — вторая после Убары, вынуждена буду прислуживать за столами!

— Возможно, — усмехнулся я, — вы предпочли бы прислуживать за длинными столами во внутреннем дворе, подавать пагу, скажем, Тэрлу Кэботу, если он там, или Серемидию, который точно там, или кому-нибудь другому, кто вас может опознать?

— Нет, Господин, — отпрянула Адрасте.

— Нет, Господин, — тут же отозвалась Альциноя.

— Но почему мы должны служить, вообще? — осведомилась Адрасте.

— Да, вообще? — присоединилась к ней Альциноя.

— А вот это мне действительно кажется забавным, — не стал скрывать я, — что прежние Талена и Леди Флавия, бывшая Убара Ара и ее фаворитка, а теперь рабыни, будут служить обычным морякам, как и любые другие кейджеры.

— Очень забавно, — буркнула Адрасте.

— А теперь я скажу тебе, смазливая Адрасте, как Ты будешь им прислуживать, — хмыкнул я.

— Господин? — напряглась она.

— Снимай с себя одежду, — скомандовал я.

— Превосходно! — засмеялась Альциноя, восхищенно захлопав в ладоши.

— А что, — пожал я плечами, — там ведь нет ни одной свободной женщины.

— Но Вы же не можете говорить это всерьез, — опешила бывшая Убара.

— Раздевайся, — прорычал я, и испуганная Адрасте живо стянула тунику через голову.

— Замечательно, превосходно, — не скрывала своей радости Альциноя. — Та, кто когда-то была Таленой из Ара, теперь будет обслуживать мужчин нагишом!

— Мужчинам, — сказал я Адрасте, — нравится, когда им прислуживают быть голые рабыни.

— Господин, — простонала Адрасте, еще больше развеселив Альциною.

— Это повышает аппетит, — добавил я.

— Ну что, получила, надменная, тщеславная, лживая шлюха! — глумилась над ней Альциноя.

Шеки прежней Убары блестели от слез.

— Голая рабыня! — не унималась Альциноя.

— Альциноя, — позвал я ее.

— Господин? — откликнулась девушка.

— Снимай свою одежду, — приказал я.

Она ошарашено уставилась на меня. Мне показалось, что вот-вот и ее глаза выпадут из орбит, настолько широко они были открыты.

— Живо, — добавил я, подпустив угрозы в голос.

— Да, Господин! — пролепетала рабыня, и торопливо сдернула с себя тунику.

— Рабыня! — бросила ей Адрасте.

— Сама рабыня! — не осталась в долгу Альциноя.

На рабынях теперь остались только их ошейники. Как же красивы женщины, одетые подобным образом!

— Я ненавижу вас, Господин, — заявила Адрасте.

— Я ненавижу вас, Господин! — вторила ей Альциноя.

— Я была Убарой! — прошептала Адрасте.

— А я была второй после Убары, ее фавориткой, — напомнила Альциноя.

— Берите тарелки, — приказал я им, а когда они сделали это, добавил: — Даже жалко, что там нет ваших соперниц и противниц, других свободных женщин, оставшихся верными Ару.

Рабыни тихонько простонали. Для свободной женщины нет большего удовольствия, чем получить в собственность свою бывшую конкурентку, владеть ей и видеть, как она голой обслуживает ее гостей, как самая низкая из рабынь-служанок.

— Давайте-ка вытрем эти слезы, — сказал я, подняв с пола полотенце.

Руки рабынь были заняты блюдами, нагруженными яствами, так что я вытер их сам, сначала промокнув щеки Адрасте, а затем аккуратно коснувшись глаз Альцинои, чтобы в них не искрились ее страдание и позор. Закончив с этим, я вышел из-за ширмы на занятую мужчинами половину зала.

— Рабыни, — представил я, и вслед за мной из-за ширмы показались две несчастные, отчаянно пытавшиеся держаться прямо рабыни, державшие перед собой блюда с едой.

— Отлично! Превосходно! Замечательно! — послышались одобрительные комментарии мужчин.

Некоторые ударили себя по левым плечам, другие от удовольствия застучали ладонями по низким столам.

— Наконец-то, — воскликнул Лер, — мы сможем по нормальному поужинать, впервые, с момента прибытия на Конец Мира!

Крики согласия раздались со всех сторон.

Тогда я принес рабскую плеть, которую приготовил заранее, отложив в сторону.