Морковку нож не берет

Володя. Сувенир. Презент. Маленький сувенир. (Показывает жестом, что этим сувениром делают.) Вы поймете. Спасибо.

Бьют друг друга по плечу. Володя уходит.

Местный житель(один; не в силах сдержать слов благодарности). Сап чур мазовтер ту... Сап чур ковен. (Рассматривает подаренный нож.) Чирс палит. Чирс палит канг. О! Кун тай фаринт. О... Чирс палит. (Достает из кармана точно такой же, сравнивает.) Су прикасен наз лит. Айка сичен. Су прикасен мистол. Кито... (Удовлетворен.) Рюрик берендей сиг пуген. Гус. Чирс бен берендей Рюрик. Саг лист рукоп. Айга дой. Берендей копин. Рюрик лист айга дой берендей. Кун тай... (И т. д. и т. п. — бусурманская речь — неведомая, непостижимая — льется сплошным потоком... Русское ухо, однако, легко различает знакомое: «Рюрик берендей... берендей Рюрик...»)

Лицо Местного жителя выражает радость и гостеприимство.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Володя. Я сидел у окна и смотрел на луну. Я думал, что здешняя луна, хотя и прикрыта облаком, ничуть не похожа на помутненную роговицу. И еще я подумал, что жизнь чересчур коротка... и что это как-то совсем уже ни в какие ворота... Почему так все странно... причудливо?.. (Вдруг.) Интересно, что будет с нашей страной лет через десять-пятнадцать?.. Неужели ничего не изменится? Или изменится — всё? Или всё изменится, а на самом деле не изменится ничего?.. И я вспоминал наших. Митрофаныча, который стал метрдотелем... Семенову, которая ушла из театра... Я вспоминал наших жен и детей... наших стариков... и наших учителей... начиная с первого класса... А потом я подумал, что луна здесь та же, что и у нас. Было бы глупо ожидать здесь другую луну... Я сидел у окна и ждал берендея... А потом... а потом мои обстоятельства сложились таким удивительным образом... что я просто... уснул.

Конец

За стеклом[1]

^{(Представление не для зрителей)}

Действующие лица:

Достоевский.

Толстой.

Анна Григорьевна

.

Софья Андреевна.

Появляется некто в сюртуке. Это Достоевский. Глядит со страхом на публику. Хочет уйти, но нет обратной дороги: нельзя! Подает робкие знаки — туда, откуда пришел. Снова глядит на публику. Садится в кресло и тут же встает. Он крайне смущен. Достает карманные часы, трясет их, они явно не ходят. Приняв задумчивый вид, прогуливается по комнате. Он как будто кол проглотил.

Входит Толстой.

Толстой(громко). Здравствуйте, Федор Михайлович.

Достоевский не может ответить. Глядит на Толстого с укором.

Да вы говорите, говорите, нас никто не услышит.

Достоевский

(шипит). Я вас жду, как не знаю кто... я тут один, а вас нету!

Толстой(с прихлопом и притопом — к ужасу Достоевского). Эх-ма! Вот как надо! Вы еще не освоились?

Достоевский. Пожалуйста... только без этого... Тут... публика!

Толстой(поглядев в зал). Пусть смотрят. (Садится в кресло). Итак, начинаем?

Достоевский. Я уже давно начал. Без вас.

Толстой. А теперь со мной. Вы, главное, разговаривайте, Федор Михайлович, разговаривайте.

Достоевский. Ага. О чем?

Толстой. Ничего, сейчас разговоримся. Ну-с? Плохая погода, не правда ли? (Себе.) Опять о погоде.

Достоевский

. Очень плохая. Я буду ходить. Можно ходить? А вы сидите.

Толстой. Сижу. (Потягивается. Встряхивается. Выбирает барскую позу.)

Достоевский. Вы сидите, а я ходить буду, мне можно.

Толстой. Только за спину не заходите, я должен вас видеть.

Достоевский. Мне можно ходить. Я нервный. Достоевский ведь нервный. Так? Был.

Толстой. Ну уж вы так не нервничайте. Спокойнее, спокойнее... Федор Михайлович?

Достоевский. Да, Лев Николаевич?

Толстой. Спокойнее, говорю, не волнуйтесь. Вы из какого театра?

Достоевский. Да я не актер.

Толстой. Вот как?

Достоевский. Меня за портретное сходство взяли.

Толстой. Я и смотрю, борода собственная.