Морок

Где-то через неделю, Вадим вернулся домой, похлеще видом, чем в первый раз. К старым синякам добавилась вспухшая губа. Глядя на одежду, думалось о своре собак. Карманы, не сравнительно новой куртке, купленной дедом, висели торчащими лоскутами. Сорванные не до конца, они держались на паре ниток. Рукав куртки отошёл по шву и жалко сползал с локтя. Штаны до колен были перепачканы грязью. Но главное, на что обратил внимание Глеб Анатольевич: это горящий волчий взгляд мальчика и содранные в кровь костяшки кулаков. «С этим всё хорошо» — Отметил дед, а вслух произнёс более, чем спокойно:

— Рассказать мне, ничего не желаешь?

— Нет. — Ответ мальчика был категоричен.

Вадим сидел, в кресле и с ненавистью сверлил глазами противоположную стену. Деду он в глаза смотреть не решался.

— Ну, тогда объясни, где порвал новую куртку?

— Я убью их всех! — В глазах огнём переливалась злость.

— Знаешь, Вадюша. Давай, поподробней.

— Ты же сам учил меня не жаловаться.

— А ты не жалуйся, а просто поделись. В этом есть разница. А я помогу советом.

Вадька опустил взгляд.

— Банда одна, из седьмого класса… Трясут «бабки» с шестых и пятых классов.

— Что трясут, прости…

— Ну, деньги вымогают, по пятёрке с человека. Вот. Все платят. А я их послал. Да ещё в зубы дал. Поэтому и куртка порвана и фонарь под глазом. Они же, твари, всей кучей нападают.

— Так. Ну, что-то в этом роде, я и понял.

Глеб Анатольевич прошёл к окну, с минуту стоял, молча, разглядывая за окном пожелтевшую листом берёзу.

— Вот что, юноша! — Дед повернулся лицом к удручённому Вадику. — Похоже, дух я в тебе воспитал. И этим доволен весьма. Однако, не научил тебя грамотно постоять за себя, это моё упущение. Каюсь, но смею верить, что всё ещё поправимо. Готовься! Завтра выступаем тайгу.

— Деда! А как же школа? Это же прогул.

— Не твоя печаль, собирайся! Недели две устроим тебе пикник. Классной вашей я отзвонюсь, порешим полюбовно.

Дед действительно умел договариваться с каждым, с кем вступал в контакт, отличнейше ладил с начальством всех рангов и мастей.

Таёжная осень ещё радовала солнцем. Стоял конец сентября, и бабье лето было в самом пике. Но ночь все же охлаждала пыл осенних денёчков. Температура порой опускалась до минуса, и с утреца проглядывала изморось. Клубы пара изо рта, намекали о скорой зиме.

— Теперь стой и слушай.

Они стояли на полянке среди осиновых насаждений. Осень не поскупилась на краску. Золото берёз броско размывало багрец осиновой листвы. Болдинская осень, Пушкинская. Хотелось просто стоять и смотреть на всё это.

Но Вадик стоял, и смотрел на деда.

— Сколько их, говоришь, было? Пятеро? Добро. Опасное число — трое. Чем больше ворога, тем хуже для него. Напавши на одного, они будут путаться, и мешать друг другу. Важно их уметь путать. Этому я тебя и буду учить. В военной практике есть такое понятие — линия огня. Если уйти во время с линии огня, останешься жив. А ещё можно исхитриться подставить противника под линию огня своей же пехоты. Таким макаром возникает живой щит. Враг мешкает: то ли стрелять сквозь своего, то ли не стрелять, обождать. А секунды на войне могут оказаться выигрышными…

Вадька слушал деда, впитывая каждое его слово. Дедушка многое умел, многому его уже научил, и Вадя не сомневался, что каждый его урок — ценное приобретение.

— В драке мы имеем тоже самое. Только вместо огня — это атакующий, к примеру, семиклассник. И задача из задач — уйти с линии его атаки. Уйти в последние две секунды, а наработаешь уход за секунду, любой мастер тебе позавидует. Пока для начала начнём работать над вариантом «а». Это один на одного. Определи точку на моём лице! Скажем… Пусть будет подбородок. Теперь быстро, как только можешь, прыгай на меня с ударом в подбородок. Ну?! Давай!

— Ну, деда, я же…

— Быстро, я сказал! — Глаза деда сузились в щёлки. Так бывало, когда он сердился.

Вадька рысью метнулся к деду и выстрелил с правого плеча в подбородок. Сам так сказал… Кулак не встретил преграды, не ощутил касания в кость. Там, где секундой раньше, находился дедовский подбородок, была пустота. Не успев додумать этот факт, Вадька, ведомый сильной рукой, опрокинулся резко назад и аккуратно был приспущен на траву. Удара он не почувствовал.

— А его и не было. — Ответил дед Вадику. — Было воздействие на твоё темя, запрокидыванием головы назад. Вот так! — Он повторил в медленном режиме. — Видишь, теряешь равновесие? Над этим поработаешь позже! А теперь скажи, ты попал в меня?

— Нет.