Морок

Иннокентий и Лея двинулись в сторону строгих подвалов. После дворца с его унылыми серыми, розовыми и голубыми стенами, покрытыми плесенью статуями и бюстами, на улице казалось необычайно свежо и зелено. Всюду стояли большим и малые деревца, трава заполнила всю площадь перед дворцом и стелилась, кажется, до самого горизонта.

— Давно мы на свободе не были, — засмеялась Лея. — Я, кажется, и забыла уже, каково на просторах уличных.

— Да и я не припомню такой живой растительности здесь, когда мы сюда пришли в первый раз, — поддержал ее Иннокентий. — Как-то странно это, всё-таки дворцовая площадь, садовник должен быть и уход…

Лея споткнулась и расцарапала коленку.

— Ты чего? — удивленно глядя на неё, спросил Иннокентий.

— Да сама не поняла, на ровном месте. Больно, — пожала плечами девушка.

Они прошли ещё немного, и Лея остановилась:

— Я дальше не пойду. Как вот хочешь, так и думай. Но, честное слово, эти корни хватают меня за ноги!

— Сильно упала? Ты вроде бы коленкой, а не головой же приложилась? — пошутил Иннокентий.

— Вроде бы. Но они правда меня хватают за ноги. И… и шипят. Вот так: шаммм, шаммм. Кажется, они меня специально уронить хотят, чтобы я упала и разбилась, и чтобы у меня появилась куча шрамов везде?

— Не выдумывай, тебе кажется, — попытался успокоить её Иннокентий.

— Я тебе точно говорю! — вспыхнула Лея. — Это что-то ненормальное!

— Стой здесь, давай ключи, я отопру Миролюба… Да и нам, по-хорошему, потолковать бы не помешало между собой, по-мужски…

— Ты меня здесь оставить хочешь? — испуганно спросила Лея. — Они ж меня убьют тут.

— Кто?

— Корни эти, травы! — не унималась девушка. — Пойдём отсюда, у меня дурное предчувствие. Это зло какое-то, нам не нужно к Миролюбу, мне кажется, они поэтому и нападают на меня, чтобы мы туда не ходили…

— Что ж теперь? Пойдём, не попрощавшись?

— А что толку с ним прощаться, он король уже почти… Мы ему теперь не ровня… Ему наши прощания и прощения нужны как собаке брови, — рассмеялась Лея. — Хотел бы с тобой прощаться, всё бы тебе рассказал, а он, видишь, тишком всё.

— Да, всё так, мне только одно не даёт покоя, — ответил Иннокентий. — Он, когда влетел в комнату, меня в чём-то обвинял… Вроде бы и нет мне дела до этого, а всё равно где-то гложет вопрос: а за что? Вот, знаешь, всё думаю, а что я мог такого сделать. А ответ не нахожу. Пойду всё же, надо.

— А я? — капризно хныкнула Лея.

Иннокентий присел перед девушкой спиной к ней, и она живо забралась на него, обвив руками шею:

— Ну, так я согласна, — рассмеялась Лея.

* * *

Они зашли в сырость тюремного подвала, немного постояли, привыкнув к темноте.

— А куда дальше? — тихо спросил Иннокентий.

— Спусти меня, — так же тихо ответила Лея. — Давай руку.

И они двинулись к тому месту, где был заключен за буйство их бывший приятель.

— Лея? — издали заслышав шаги, спросил Миролюб в темноту.

— Я! — отозвалась девушка. — Что? Остыл? В себя пришёл?

— Да! Лея, скорее открой, выпусти меня. Сейчас наш Иннокентий в страшной опасности! — затараторил бард. — Тебя деревья привели? Как я рад, как я рад, что это помогло?

— Какие деревья? — переспросила Лея.

— В страшной опасности? Отчего же это? От того, что мешаю тебе стать королём? — усмехнулся Иннокентий.

— Кеша! Как хорошо, что ты здесь! Но сначала ответь мне, прошёл ли ты коронацию?

— Ах, вот что тебя волнует, — грустно заметил Иннокентий. — Напрасно ты так. Я своему слову хозяин, не то, что ты. Раз я сказал, что королём не стану, значит, не стану. Это ты у нас не знаешь, чего хочешь. О троне не волнуйся, он твой. Но, прежде, чем я тебя отопру, объясни мне одну вещь…

— Как я рад! Как я рад! — всхлипывал Миролюб в темноте. — Я так боялся, что тебя коронуют.

— Ты была права, Лея, не стоило к нему ходить, — отозвался Иннокентий.

— Пойдём? — ласково спросила Лея.

— Стойте! — закричал Миролюб. — Вы должны выслушать! Стойте! Мария, да сделайте вы что-нибудь! Остановите их!

— Ого! А ты тут уютно устроился, — засмеялась Лея.

— Подожди, Лея, может, он сошёл с ума? — тихо прошептал Иннокентий. — Я легче принял бы новость о том, что он двинулся, это бы объяснило его желание стать королём и то, что он кинулся на меня с кулаками. Давай подождём…

— Иннокентий, выслушай меня. Я больше ни о чём не прошу. Ты можешь оставить меня здесь. Только не поддавайся на уговоры флейтиста о коронации. Как только тебя коронуют, считай, что тебя убили. Варварские обычаи этого замка позволяют убивать королей, как только появляется еще один наследник престола. А я, как ты знаешь, как раз и есть наследник. Если коронуют меня, то убьют тут же, как только появишься ты. И как только коронуют тебя, тут же тебя и убьют, если появлюсь я…

— Хорошо, пусть будет так, сделаю вид, что верю, но за что же ты тогда так на меня кричал? Там, в комнате? — строго спросил Иннокентий.

— Королеву убили. Ты уже знаешь ведь? Убили, потому что появился я… И я, признаться, был уверен, что это ты донёс королевскому суду, что я в замке. Оказалось, что флейтист… Прости, я не должен был верить ему, я должен был спросить у тебя…