Морок

— Да, так было бы вернее, — помолчав ответил Иннокентий. — Что теперь делать? И что это за Мария?

— Что делать понятно. Убираться отсюда и поскорее…

— Но ведь нельзя оставить Край без короля? — спросила Лея.

— А тут я уже всё обдумал, — рассмеялся Миролюб. — У меня было время. Я не хочу становиться королём, насколько понимаю, Иннокентий тоже. Но есть и ещё один престолонаследник. Сам Морок, дитя кровосмешения… Король, рождённый от двух противоборствующих линий королей, только он и способен будет соединить враждующих потомков.

— Хитро! — обрадовался Иннокентий. — Мы, и правда, забыли об отце. А как же Аксинья? Она ведь хотела, чтобы ты возглавил род.

— Ну, если бы я слушал её во всем, — засмеялся Миролюб. — А Мария — это прекрасная, невинно осуждённая женщина, и, признаться, Мария — это причина, по которой мы не можем просто уйти из замка, сначала мы должны судить её…

— Удивительный ты человек, — рассмеялась Лея. — Находишь проблемы даже, если остаешься один. Почему мы должны судить эту Марию. Как мы её будем судить? Ты знаешь её половину дня, и уже…

— Я неправильно выразился, — перебил ее Миролюб. — Не судить, а представлять её в королевском суде. И, скажу вам, дело будет очень непростым. Мария — дух, который не может найти покоя, так как не знает, за что она убита, потому что это не установлено судом. А флейтист — тоже дух, только вот насчет него я не знаю, в чем причина, почему он до сих пор между небом и землей…

— Подожди-ка, значит, Мария — это дух, обречённый вечно ходить по земле без упокоения, потому что ее убили без объявления причины… Так ведь флейтист такой же… — ответил Иннокентий. — Он тоже убит, причём убит совершенно случайно, и кстати, по приказу короля… Так вот почему! Вот почему он так настойчиво всех коронует… Ему нужен король, который назовёт ему причину смерти. Вот почему он живёт при каждом короле… Вот, что значат его слова: я живу при королях, но ни одному из них не служу… Несчастный… Пойдёмте. Суд так суд!

И они с Леей бодро зашагали к выходу.

— А я! Ведь я не могу выйти! — закричал вслед Миролюб.

— Сейчас, — засмеялась Лея. — Забыла, сейчас. А что Мария, она пойдёт с нами?

— Увы, — грустно ответил Миролюб. — Она не сможет выйти отсюда, во всяком случае, до тех пор, пока над ней не состоится справедливый суд.

— Да, но как мы организуем этот суд, — замешкался Иннокентий.

— Мы скажем, что ты готов короноваться! — похлопал его по плечу Миролюб.

— Нет, лучше ты, — Иннокентий медленно отвел руку товарища в сторону.

— Всё равно, это совершенно всё равно, лишь бы был суд…

* * *

— Идите пока что, я догоню вас, — сказал Иннокентий, едва они дошли до выхода. — Я постою некоторое время вот тут, мне нужно…

— Хорошо, мы пока зайдём в то кружало, — ответил Миролюб, указывая на табличку на старом, крашеном в жёлтую краску доме, которая гласила: «Расстегайное кружало у подвалов».

Иннокентий кивнул.

— Я догоню. Попозже.

Как только Миролюб и Лея удалились, он достал карты, развернул их и принялся рассматривать. Он сам не понимал ещё, что ищет среди этих удивительных картинок, но чувствовал, что они смогут дать хороший совет о том, как быть дальше, не врёт ли Миролюб, что это за Мария такая и так ли во всём виноват флейтист. Собственно, а с кем ещё он мог посоветоваться? Кроме карт, каждый врал в свою пользу…

Иннокентий примостился у стёсанного широкого камня на выходе из строгих подвалов. Он перебирал колоду, и вот, ему показалось, что один из валетов будто в упор смотрит на него, и взгляд этот ему знаком, к тому же, тот самый валет держит при себе небольшую лютню. Иннокентий отложил карту на камень, пытаясь отыскать ему товарища. Вскоре и ещё одна карта глянулась ему, в этот раз — черноглазый крестовый валет. Иннокентий поморщился, однако, положил крестового валета флейтиста по правую руку от карты Миролюба.

В какой-то момент он отвлёкся и несколько карт выпали напротив пары валетов. Среди них Иннокентий с ужасом заметил и себя, и даже как будто Лею, все карты их окружения были красны, словно вокруг струилась кровь. Иннокентий поспешил собрать рассыпавшиеся карты и принялся тасовать колоду заново. В этот раз он попробовал расположить карты Миролюба и флейтиста по-другому. Он поставил их одну против другой, как будто обозначив их врагами. Сверху из колоды рубашкой вверх выложил по три карты у каждого валета. Со стороны оказались карты, во всяком случае так показалось Иннокентию, его самого, Леи и какой-то дамы. Со стороны флейтиста выпали числа и пустая карта. Пустую карту Иннокентий тут же отложил в сторону, явно подозревая, что эта карта принадлежит отцу, как не имеющему своего лица. Но почему же он выпал рядом с флейтистом, неужели они заодно. При этом Иннокентий вернул карту Морока к валету флейтиста.

И снова выбрал по три карты из колоды. Первые три достались крестовому валету. Там были два короля и дама. Все они легли поверх красных чисел, выпавших ранее, будто были уже погребены в реках крови.