Мороз и ярость (ЛП)

Боль едва ощущается. Моя Фурия бурлит прямо под поверхностью кожи, но мне все еще удается сдерживать ее. Это быстро становится более сложной задачей, чем борьба с этими придурками.

У меня нет времени беспокоиться о чем — либо, кроме как сдерживать свою ярость и закончить этот бой до того, как я потеряю контроль. Может, я и задела Джейд, но она все еще у меня на ногах, и она в ярости. Она начинает бить меня кулаками в живот и бедра. Сука. Прежде чем я успеваю сбросить ее, Престон толкает меня верхней частью тела на пол. Он забирается, чтобы сесть мне на грудь, обездвижив мои руки своими коленями.

— Ты думаешь, что заслуживаешь быть здесь? Что ты достойна называться чемпионом? — Улыбка исчезает с лица Престона, сменяясь яростным хмурым выражением. — Ты не годишься для того, чтобы дышать тем же воздухом, что и все мы. В наших жилах течет кровь богов, а ты — ничто.

Я знаю лучше. Я не контролирую эту ситуацию, и мне нужно держать рот на замке, но моя ярость горит как лесной пожар, зажигая гневом каждую клеточку. Мое тело сотрясается, когда я пытаюсь сдержать свою Фурию.

— Так вот почему вам понадобилось устроить мне засаду, четверо против одного?

Кулак Престона врезается мне в лицо, задевая и без того покрытую синяками щеку и заставляя меня видеть звезды.

— Таким ничтожествам, как ты, нужно знать свое место. Это всего лишь пример того, что должно произойти. Ты настолько бредишь, что думаешь, что сможешь пройти через настоящие испытания? — Светлые глаза Престона полны жизни, он питается этой властью надо мной.

— Через сколько испытаний прошла твоя мама? Пять? Шесть? — Смеется Престон, прижимая палец к порезу на моей щеке. Острая боль отдается в том месте, но я не даю волю своей Фурии. Напоминание о том, чем пожертвовала моя мать, — это все, что мне нужно, чтобы держать это в узде. Я остужаю свой гнев, заставляя свои реакции быть более расчетливыми и менее инстинктивными.

Я дергаюсь и брыкаюсь, отчаянно пытаясь сбросить с себя Престона и Джейд. Мои предплечья болят там, где давят его колени, и я изо всех сил пытаюсь освободиться. Ухмылка возвращается на его лицо, и он хлопает рукой по той же ноющей щеке, по которой только что ударил.

— Помни свое место. А это вылизывание подошв моих ботинок.

Он отталкивает меня, его колени впиваются в мои руки, но это едва заметно, когда он ставит ногу мне на лицо. Толстые подошвы его ботинка врезаются в мою поврежденную щеку. Он держит его там, пока я бесстрастно лежу под его нависающей фигурой. Затем он отталкивается и уходит. Его смех плывет за ним, когда он пинает Тайсона в бок, чтобы поднять его.

Джейд встает медленнее, но когда она встает надо мной, вид у нее такой же злобный. — Помни свое место. Ты бедный уличный отброс, которому просто посчастливилось присоединиться к Играм. Ты — символ, за который на мгновение может поболеть вся эта публика. Когда придет твоя неизбежная смерть, остальным жалким людишкам напомнят, чтобы они оставались в грязи, где им и место.

Она подчеркивает это заявление, плюнув мне в лицо. Она уходит, не потрудившись прихватить с собой Шафран. Это просто здорово.

Я лежу на полу и со стоном поднимаю руку, чтобы вытереть слюну Джейд. Я уничтожу ее и Престона. Так или иначе, я заставлю их обоих заплатить.

Мне требуется еще минута, чтобы перевернуться и встать на четвереньки. Я остаюсь там, дыша через боль и стараясь не блевануть. Когда я наконец поднимаюсь на ноги, голова у меня плывет, а спагетти, которые я ела на ужин, готовы вернуться.

Производя достаточно шума, чтобы предупредить все здание о том, что происходит что — то сомнительное, я тащу Шафран за руку в коридор. Надеюсь, я вывихнула эту чертову штуковину. Эта тяжелая сука даже не дрогнула.

Я прислоняюсь к дверному косяку, тяжело дыша и обливаясь потом, пока пытаюсь вдохнуть по — настоящему со сломанными ребрами. Я отчаянно хочу в душ, но не могу. Ни за что, блядь. Краем глаза я вижу, что дверь Атласа открыта. Я достаточно поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Он стоит в дверном проеме без рубашки, его пижамные штаны опасно приспущены и демонстрируют невероятно рельефные мышцы.

Я поднимаю на него глаза, но он — чистый лист. Его взгляд опускается на Шафран, а затем снова поднимается на меня.

— Тебе нужна помощь? — Глубокий голос Атласа немного смягчает боль.

Я знаю, что это иррациональная реакция, и в ней нет никакого смысла, но именно так я себя чувствую. Независимо от реакции моего тела, я не хочу, чтобы он видел, насколько я сейчас слаба. Я не доверяю ему. Я не доверяю никому из этих людей. До сих пор я только и делала, что совала нос не в свое гребаное дело — ну, кроме того, что нокаутировала Престона — и посмотрите, к чему это привело.

— Я в порядке. — Мой голос хриплый. Я явно не в порядке.

Я прислоняюсь к стене, гадая, как мне снова поставить стол перед своей дверью. Или, если есть что — то еще, что я могу засунуть туда, чтобы на меня снова не напали сегодня вечером.