Морриган

Вновь Губерта залила волна злости, но он тут же подавил ее, превратив в автоматизм. Впервые Губерт видел насилие, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Мастер Якуб забрал нескольких учеников в военный поход своего сюзерена. Тогда он просто не знал, что сделать. Стоял… и все видел. После того неуклюже пытался помочь той девушке. Ее крики и глаза до сих пор еще возвращались в страшных снах. По этой причине, несмотря на все попытки и слова, он никогда не сделал ничего, на что девицы не реагировали радостным согласием. А одного из своих противников на поединке Губерт прирезал именно за изнасилование, хотя мог просто взять выкуп. Со временем он понял, что собой представляют война и битва, многое из этого принял, в конце концов, он зарабатывал на жизнь тем, что размахивал мечом. Не согласился и не принял он лишь то воспоминание и потому, хотя всех женщин спасти и не мог, делал, что мог.

А если кому не нравится, всегда может вызвать на поединок с благородно рожденным Губертом из Козиямок.

Чисто со злости он убил несколько человек, относительно которых теперь был уже уверен, что не были воинами — так, банда обычных слуг. То, что Морриган воспользовалась именно ними, могло ознчать многе — в том числе и то, что настоящих воинов у нее не было. Не обязательно было их убивать, можно было их просто обезоружить. Ладно, не всех, но вот эта резня была совершенно излишней. Принимая же во внимание похищение Алисии, даже опасной. Он ничего этим не достиг, только прирезал нескольких обычных глупцов, тех, что на пятачок пучок. Если они что–то ей и сделали, смерть все равно этого не вознаградит. Самым лучшим было бы забрать Алю, а перед хозяйкой замка извиниться за нашествие. Если та, конечно же, примет извинения… или же ультиматум. Теперь необходимо прорубить выход из этого места для себя. И для Алисии. Губерта охватил воистину висельный юмор.

И внезапно он увидел небольшую площадь. А не ней железную клетку, в которую обычно садят мелких воришек, и наскоро состряпанную виселицу. А на этой виселице — себя. Губерт нечасто имел дело с зеркалом, но у Али такое имелось. Не было ни малейших сомнений: на поперечине болтался с вываленным языком и связанными за спиной руками Губерт из Козиямок. Рыцарь расхохотался, словно безумный.

— Ну ты меня и достала, Морриган! Ах, как я боюсь! Вот просто умираю от страха! Можешь поцеловать меня в задницу! Слышишь? В жопу!!! Там у меня такие пророчества….!

Высокая женщина сглотнула слюну. Ведь он же был опоясанным рыцарем — даже если и не боялся смерти, должен был испугаться позора. Неужто рыцарство столь измельчало?

— Что–то здесь совершенно не в порядке, — заявил в темноте пискливый голосок.

— Естественно, раз ты крыса, а говоришь как человек, — согласился с ним другой, похожий голосишко.

— Ты тоже крыса, и разговариваешь, но это всего лишь непристойно. Не в порядке является… — запнулся первый. Алисия усмехнулась в темноте. Это не было гипнозом. Не было это и магическим управлением мыслями, подобное не сделаешь без длительной подготовки. Зато пробуждение эмоциональных потребностей волшебницы осваивают в самом начале обучения вместе с любовными амулетами. Развитие же разума часто было делом случая, нежелательным побочным явлением. Живым примером тому был конь Метла. Исследуя его, Алисия открыла, что нужный жест выполнялся пальцами в ходе заклинаний преобразования. Ей даже удалось отделить эти чары — в конце концов, ястреб слопал нескольких слишком уж разболтавшихся воробьев. Она описала заклинание и больше его не употребляла, хотя как–нибудь могла бы поработать над собственным интеллектом и чуточку развить чувство ответственности. Щелчок пальцами, заклинание и, пожалуйста, в головке госпожи Алисии имеется ум. Из мыслей ее вырвал пискливый диалог:

— А что, собственно, означает быть крысой?

— Не знаю, ты впервые об этом говоришь.

— Раньше я вообще не разговаривал.

— Тогда не грызи себя этой проблемой.

— Что–то мне подсказывает, что если буду грызть, то наконец разгрызу. Так что, начинаем грызть?

У Алисии в этом плане имелись подсказки.

Он не приблизился к этой декорации, поскольку сделал важное открытие: все время ожидал, что увидит отрубленную голову Алисии на колу или горящий костер. Опять же, в клетке ее не было, так ради чего подходить? По–видимому, ничего более страшного он не опасался. И тут же понял, что лабиринт творит Морриган по собственному настроению и желанию, не подслушивая его мыслей или тех слов, которые он бросал на ветер. То есть, он сейчас ведет игру с человеком, а не с бездушным заклинанием. Причем, с человеком, который сражаться не умеет.

— Первый раунд я выиграл, ведьма. А во втором мы позабавимся в скоростное строительство улиц. Мне не нужна твоя смерть, но дай мне выбор. Увидимся в твоем логове.

Хозяйка замка перебралась со своим шаром к окну. Ей нужно было видеть пришельца и просто так.