Морская пена

Отдышавшись, Репейник просигналил «Зубу барракуды»: «Выполнить маневр во фронт». Второй корабль подошел вплотную к флагману и расплющил плоты морков о «Чертополох». На «Зубе» успевшие выбраться из трюма гномы уже скрежетали зубами, ожидая команды.

Как только борта соприкоснулись, раздался яростный клич: «Барух Казад!» Чего-чего, а отряда разъяренных как медведи-шатуны гномов морки встретить не ожидали. Один только рык третьего народа заставил половину нападавших попрыгать в воду. Вслед им запели луки пограничников сыпанув сверху стрелами.

Еще в прошлом бою на склоне Топора тролля «бешеный невысоклик» произвел впечатление и на гномов, и на пограничников. Капитан «Чертополоха» кинулся в самую гущу с первых минут и уложил врагов не меньше, чем любой из них. Вот и сейчас Пит рубился с таким азартом, что казалось — это самое большое для него удовольствие. На помощь к Репейнику подоспел Нури. Против такой пары «неуязвимых» не мог выстоять никто. Отрубив последний аркан, Питти подождал, пока морков отнесет от корабля, и с жутким хохотом принялся разить по остаткам плотов молниями. Что не разлетелось вдребезги, запылало.

— Более опасного невысоклика я в жизни не встречал, — пробормотал Рыжий Эрл. — Его от всего этого начинает заносить. Но моряк он отличный.

«Морские псы» криками «Чертополох!» приветствовали своего адмирала. Из каюты вышла Пина. Подав ей руку, Репейник взошел на мостик. Сняв шляпу, он галантно поклонился.

— Эту победу я посвящаю нашей фее, Пине Уткинс!

Команда вновь заревела: «Слава принцессе-фее!», а Пина гордо выпрямилась и снисходительно взглянула на Пита. Она верила — это самое малое, что он должен для нее сделать. Пит же подумал наоборот: «Пока хватит с нее».

* * *

— Ну ты и приморозил их, Квакл! — бурчал Рыжий Эрл, с трудом отдирая угробанов от палубы и спихивая за борт. — Лучше б помог, чем висеть над головой и хихикать.

— Невозможно нам, ибо бестелесные мы. А вам и трап под ноги! — отвечал Брю.

— Говорят, ничего невозможного нет.

— Хе-хе, это как сказать… Ты же ведь не можешь проглотить морского ежа? И он тебя не может.

— Тоже мне, примерчик. Вот ты скажи, может волк на свете триста лет жить? А я такого убил. И волчицу вечную, на которой раны сами затягивались.

— А чего ее не убить, когда волшебного медальона нет, подавись им карась. Вон и на Олли такой, и на Нури, и на Пите… И на тебе.

Рыжий Эрл бросил отколупывать угробанов и выпрямился.

— А ты откуда знаешь?

— Так и у меня такой был. Только забыл я его одеть. Тут меня ядром и укокошило, три венка мне на шею. Теперь мой медальончик Дерг носит… Свойство этих медальонов в усмариле, закопай его морж. Но такой сорт только на материке есть, а на архипелаге усмарил другой какой-то, для защиты совсем не годится.

— А кто же делал медальоны?

— Наши — Олли Виндибур, фордевинд ему в парус, а твой, вернее, волчицы — маг Кронлерон.

— Так это его волки?

— Были его. Покойникам на этом свете ничего не принадлежит. Кроме…

— Кроме чего, Брю?

— Кроме недоделанных дел.

— Если Кронлерон был такой великий маг, то почему он не смог защитить себя от смерти?

— Вот и я так же спрашивал. Говорят: сам не хотел.

Рыжий Эрл пожал плечами, затем развел руками, потом было открыл рот, но ничего вымолвить не смог.

Брю опустился на палубу.

— Ты думаешь, я что-нибудь понял? Ни шиша, кроме того, что заколдованные им волки его же и загрызли, обмелей их затон.

Старый ратник только в сердцах плюнул и принялся за очередного угробана.

* * *

Миновав излучину, корабли продвинулись еще немного. Но когда глубина под килем перешла допустимый предел, остановились. Паромщик, вынырнув в очередной раз, заявил, что дальше сплошные мели.

Якоря бросили там, где раньше впадал приток — Пастуший ручей — маленькая, но бурная речушка, берущая свое начало на склонах Черед-Бегаса. По залитому водой пространству можно было передвигаться только на небольших лодках. Отдав необходимые приказы, Репейник и Пина приступили к строительству маломерного флота.

Команды, в основном, оставались на кораблях, а гномы, пограничники, Пинина свита и адмиральская охрана собирались в Черед-Бегас. Считалось, что адмирал Репейник и министр красоты Пина Уткинс прибывают с официальным визитом, как представители другого государства. К их прибытию и в крепости, и в Норном поселке готовились.

Олли предупредил Совет о дипломатической направленности визита. Крепостные ворота и улочки поселка переселенцы украшали гирляндами из цветов и цветными флажками. Пространства у дворов подметались, а заборы усердно подкрашивались.

По настоянию Магистра невысокликов, у дома Уткинсов, где должна была остановиться Пина, поставили новые ворота с красочным транспарантом: «Добро пожаловать в отцовские объятия». Считалось, что это подарок от милых соседей.

Приготовления к приему гостей завершались. Нарядный почетный караул, состоящий из представителей трех народов, топтался неподалеку от причала, сооруженного на скорую руку.