Морской лорд

Видимо, попал в цель, потому что молокосос покраснел.

— Если бы ты был рыцарем, ты бы ответил за свои слова! — надменно произнес он.

Дядька пытался урезонить молодого петушка, но не успел. Из того слова вылетали быстрее, чем думал.

— Я — рыцарь, — спокойно возразил ему, — и всегда отвечаю за свои слова.

Наступила пауза. Как понимаю, ему даже не в чем было драться со мной. Разве что дядьку вместо себя выставит.

— Сколько у тебя денег? — спросил я.

Он посмотрел на меня, ожидая издевки. Дядька, стараясь, чтобы никто не увидел, толкнул его: говори! Теперь молодой рыцарь прислушался к совету учителя, тихо назвал сумму. Не хватало пять шиллингов. Мы вряд ли дождемся покупателя на эту кольчугу, а моей команде надо было много чего купить по заявкам многочисленной родни.

— Забирай, — сказал я. — Пять шиллингов отдашь, когда будут.

— Спасибо, сеньор! Клянусь честью, я верну долг! — отдавая серебро и забирая кольчугу, воскликнул он с юношеским задором. — Ты — настоящий рыцарь!

Самую дорогую кольчугу с бронзовым крестом на груди и шоссы я решил на выставлять на продажу. За оставшиеся полдня покупатель на нее вряд ли найдется.

Новые мечи, датские топоры и особенно ирландские арбалеты и малые луки разлетелись быстро. Луки и арбалеты покупали горожане. Как подозреваю, для браконьерской охоты. А вот с лошадью вышла заминка. К ней много кто подходил, приценивался. Услышав, сколько она стоит, соглашались с ценой, но не покупали. Пока не приехала кавалькада из трех рыцарей и десятка сопровождающих. Одним из рыцарей был тот самый, который наблюдал мой поединок на рынке. Он был не на главных ролях. Заправлял грузный мужчина лет сорока пяти с толстым и длинным носом в синих прожилках, как у алкаша, густыми усами и короткой бородкой. Увидев жеребца, он сказал, ни к кому не обращаясь:

— Да, действительно, красивый жеребец.

Мужчина слез с коня. Поводья сразу подхватил спешившийся слуга. Тяжело переставляя ноги, как человек, не привыкший ходить пешком, рыцарь подошел к жеребцу, по-хозяйски взялся за узду, которую держал Джон. Юноша посмотрел на меня, не зная, как поступить. Я кивнул головой: отдай, пусть смотрит. Джон отошел. Жеребец сразу занервничал, попытался укусить рыцаря, что очень понравилось последнему.

— Какой молодец! — похвалил он и приказал: — Оседлайте.

Тут же двое, сопровождавших его, спешились, сняли с одного из своих коней седло и начали седлать серого в яблоках жеребца.

Носатый рыцарь, чтобы заполнить паузу, окинул меня взглядом. Я был без головного убора, но в кольчуге, поверх которой надел новое сюрко темно-синего цвета и с белой «розой ветров» на груди и спине. Поскольку нарисовать ее в деревне никто не умел, вырезали из белой материи и нашили. На поясе меч и кинжал. Рыцарь понял, что я не купец, поэтому спросил на вульгарной латыни:

— Где ты его взял?

— В бою, — коротко ответил я.

— А почему продаешь? — спросил он.

— Еще добуду, — ответил я. — У меня их еще шесть. Зачем столько одному?!

— Может, возьмешь меня с собой?! — шутливо спросил он.

— Ты большую долю потребуешь, — польстил я.

— Это верно! — согласился рыцарь.

Жеребца запрягли. Рыцарь вскочил на него. Конь встал на дыбы, задергал головой, желая укусить. Норовистость коня понравилась рыцарю. Он заулыбался, как ребенок, получивший долгожданную игрушку. Быстро усмирив жеребца, погнал по краю рыночной площади, а затем по полю.

Сопровождавший его рыцарь, с которым я встречался раньше, наконец-то узнал меня. Видимо, я сильно отличался от того бедного, в короткой кольчуге и в сопровождении сожительницы-крестьянки.

— Это ты дрался на ярмарке? — на всякий случай спросил он.

— Разминался, — уточнил я.

Рыцарь кивнул головой, то ли соглашаясь с моей формулировкой поединка, то ли с тем, что я тот самый. Он внимательно посмотрел на мой отряд. Экипированы хорошо, но не походили на старых, закаленных бойцов, с которыми добывают такие богатые трофеи. И всё же добыли. Он опять внимательно посмотрел на меня и еще раз кивнул головой. Наверное, согласился, что с таким матерым вожаком, как я, даже щенки становятся силой.

— Кто это? — спросил я, кивнув в сторону рыцаря, который скакал на моей лошади.

— Вильгельм де Румар, лорд Болингброк — ответил он так, будто всё остальное мне должно быть известно.

Поскольку известно мне не было, задал наивный вопрос:

— Он богат?

— Он единоутробный брат графа Честерского, — ответил рыцарь.

— Твой сеньор? — спросил я.

— Мой сеньор — граф Ранульф, — ответил рыцарь с таким видом, словно даже сама мысль, что он служит кому-то другому, оскорбительна.

— Графу нужны рыцари? — намекнул я.

— Хорошие рыцари всем нужны, — уклончиво ответил он.

А, собственно, что еще он мог ответить?! Как он может порекомендовать меня графу?! Этот малый лихо расправился с плохо обученным стражником и где-то украл дорогого коня?! Или скажет: «Возьми его. Я уверен, что он классный боец!» Этого наверняка окажется мало.

Вернулся Вильгельм де Румар. Он был счастлив, как может быть счастлив человек, живущий одним днем.

— Сколько ты хочешь за коня? — спросил брат графа, не слезая с седла.