Морской волк. 1-я Трилогия (СИ)

— Боюсь, что истинная их цель совсем другая, товарищ Сталин. По крайней мере, двое из состава делегации опознаны нами как сотрудники их военно-морской разведки. Морской — не армейской! И плывут — в Архангельск. Так что уверен, что подлинно их интересует, «Рассвет». А все прочее — прикрытие.

— Но ведь это же их секретная миссия, Лаврентий? Значит, вся делегация будет работать на нашу цель? Ну а шпионы — ты можешь позаботиться, чтобы они увидели лишь то, что нам надо, и не больше?

— Сделаю, товарищ Сталин. Куда же мне деться.

— Да уж постарайся, Лаврентий! Если все пойдет так, как мы задумали.… Есть мнение, что Лазарев ошибается, считая что без внутриполитических изменений все победы пойдут прахом, окажутся бесплодны. Потомки правы, надо будет что-то менять — но уже после войны. И если мы в этой истории окажемся гораздо сильнее, а Запад не получит такой прибыли — качественные изменения будут обязательно. Если мы в конце сороковых — начале пятидесятых будем иметь атомную монополию, ракеты, реактивную авиацию, компьютеры, станки с ЧПУ — игра обязательно пойдет уже по другим правилам. Что и на политическом поле добавит нам свободу маневра, а вот Западу напротив, уменьшит.

— Конкретно — что у тебя по «Полыни»?

— С «Полынью-1» пока все по плану и графику. Груз закуплен и перемещен в угольный склад, двести пятьдесят тонн. «Красногвардеец» должен забрать его двадцать восьмого. «Граф Толстой» ложный след отработал отлично. Считаю, что он заслужил и амнистию, и награду.

— Ну, если потомки записали, что товарищ Быстролетов Дмитрий Александрович был и оставался советским человеком, жил достойно и умер в семьдесят пятом… Есть мнение, все обвинения с него снять, во всех правах восстановить, и дать Героя. Но это когда груз в советский порт доставят. Что по «Полыни-2»?

— Группа Судоплатова уже в Чикаго, товарищ Сталин. Есть внедрение в фирму-поставщика графита в той истории. Тоже, пока все по плану.

— Может, не надо было Судоплатова? Слишком известен, в определенных кругах. Как фигура, указывающая на нас.

— Другой может не справится. На крайний случай, есть аварийный вариант. Объявить его изменником, троцкистом, завербованным Абвером. Это — в случае провала и опознания.

— А сам он об этом знает?

— Сам и предложил.

— Значит, понимает, как и ты, Лаврентий? Что в любом случае, при любом исходе — к нам не вело никаких следов. Это все Абвер или СД. Повторяю еще раз — категорически запрещаю использовать нашу агентуру в «Манхэттене». Тем более что там не наши «штирлицы», а завербованные или сочувствующие из местных. Это немецкая операция, и все исполнители должны быть соответствующие. И следы — указывающие на Берлин.

— Так и будет, товарищ Сталин!

— И не только это. В случае успеха, никогда, запомни, никогда и никто не узнает о «Полыни» правду! Это значит, после победы должны найтись немецкие документы, указывающие на их руководство, а все ответственные лица, в этих документах упомянутые, должны быть мертвы. Тогда лишь — «Полынь» будет завершена. И максимум что может быть, это если лет через полсотни какие-то досужие писаки будут строить предположения, «а если», но никто ничего не сумеет доказать.

— А наши люди в «Манхеттене»?

— Так ведь это немцы, не мы. Так что, наша совесть чиста. Главная помощь и польза от них была — что в той истории они сообщали нам информацию, которая позволила нам хорошо сэкономить время и ресурсы. Однако сейчас мы эту информацию уже имеем, от потомков. Так что значение наших людей там сильно упало — разве что следить, как идут дела у той стороны. Что впрочем, тоже немало. Можно устроить — чтобы в решающий момент, кого-то не оказалось на месте. Конечно, по уважительной причине. В конце концов, не мне учить, тебя и Судоплатова, как подобное организовать.

— Что делать с консультантами? Зельдовичем и прочими?

— А что с ними делать, Лаврентий? Пусть посидят пока… на казарменном положении и под охраной. И работают по Бомбе — если уж с «Полынью» не смогли. У них ведь была достаточная информация? Подробное описание «чикагского эксперимента» той истории — якобы, немецкая атомная программа. А товарищ Сирый предложил план, который гораздо проще и эффективнее. Это что ж выходит, у потомков корабельный инженер-механик превосходит наших светил-академиков?

— Никак нет, товарищ Сталин. В такой же мере, как современный студент превосходит Ломоносова. Во-первых, практический опыт нескольких десятилетий, выявивший такие вещи как «йодная яма» или «отравление реактора», что абсолютно неизвестно сейчас. Во-вторых, если что-то случится с реактором лодки в походе, механик обязан решить проблему сам, если это вообще решаемо — отсюда и подготовка таких кадров, в том числе и теоретическая. Так что, по части атомных реакторов, капитан второго ранга Сирый действительно уникален. И Курчатов, Александров, Доллежаль в этом со мной полностью согласны.

— Это очень плохо, Лаврентий. Адмиралы настаивают на использовании К-25 в боевых действиях. А на море — всякое может случится. Может, попросить товарища Сирого написать подробные инструкции?