Морской волк. 1-я Трилогия (СИ)

— Сенжье увидел, как лицо полковника на секунду приобрело хищное выражение, — поэтому я здесь. Немного помолчав, Николс продолжил:

— О'кей, надеюсь, мы с вами договорились. У меня с собой все бумаги. Юрист за дверью. Единственное условие сделки это сохранить все в тайне. Никаких упоминаний об уране, оплата наличными или через банк, со счета, не имеющего никакого отношения ни к Госдепартаменту, ни к армии США.

— Осталось сойтись о цене, мне этот «металлолом» очень дорого обошелся — улыбнулся Сенжье — хотя с вашим американским деловым подходом, видимо это не займет много времени.

— Ну — в ответ улыбнулся гость — за дверью вашего кабинета не только мой юрист, но еще и сержант с небольшим саквояжем. Думаю, вам будет приятно ознакомится с его содержимым.

— Одну минуту, я должен сделать один конфиденциальный звонок.

— Как сочтете нужным. И передайте от меня привет этому бумажному червю.

Эдгар Сенжье, вошел в соседний кабинет попросил по телефону соединить его с Госдепартаментом. К счастью Томас Финлеттер оказался на месте.

— «Да-да, я очень занят, да действительно, некий полковник Николс интересовался продукцией «Юнион миньер».

Последние сомнения отпали. Три часа спустя полковник Николс покинул кабинет Сенжье, унося с собой соглашение о немедленной передаче всей руды из Стэйтон Айленда армии США и предварительную договоренность о продаже всей руды, находившейся на поверхности земли в Конго. Эдгар Сенжье, тоже был доволен, поскольку посетитель сразу же оплатил наличными стоимость 300 тонн руды из расчета 2 доллара за фунт.

Нью-Йорк

Офис компании «Юнион миньер»

18 сентября 1942 года.

— Доброе утро господин Сенжье. Полковник Кеннет Николс, армия США.

Эдгару Сенжье показалось, что он испытывает легкое чувство дежавю, но нет, вошедший бравый джентльмен не имел ничего общего с предыдущим посетителем.

— Доброе утро. Скажите полковник, у вас есть однофамилец в армии?

— Ну, достоверно мне это не известно, — попытался отшутиться гость.

— Тогда, простите — я ненадолго оставлю вас.

Сенжье вышел в приемную и шепнул секретарю.

— Пьер, во-первых, немедленно вызовите охрану, мой посетитель должен выйти отсюда только вместе с полицией или агентами ФБР. Во-вторых, звоните на склад Стэйтон Айленд — пусть прекратят всякую отгрузку и закроют ворота. Немедленно вызовите полицию к нам и на склад — врите, что угодно, хоть то, что Диллинджер воскрес и грабит нашу компанию. Вернувшись в кабинет, он спросил посетителя:

— Вероятно, собираетесь купить у меня уран?

— Да, но я не понимаю — весь вид Николса выражал недоумение.

— Не делайте глупостей — охрана за дверью. Я надеюсь, что полковник достаточно благоразумен и дождется приезда полиции или, я не возражаю, может выпрыгнуть в окно.

Вашингтон

19 сентября 1942 года.

— Вы меня удивляете Николс, — вид почти генерала Лесли Гровса не предвещал ничего хорошего — видимо мне придется поменять заместителя, который так легко попадает в полицию.

— Вероятнее всего вы правы генерал, — устало ответил он, потирая затекшие от наручников запястья — но я попал не только в полицию, я попал в дерьмо. Вернее в дерьмо попали все мы. Кто-то еще, кроме англичан знает о проекте.

Утро 28 сентября 1942 года.

Лесли Ричард Гровс в раздражении ходил по комнате.

— Эти самовлюбленные ублюдки из Госдепартамента заботятся только о своих собственных интересах. Интересно, как они хотят добиться победы в войне. Они продадут любую информацию.

— Успокойся Лесли, — сказал человек, вальяжно расположившийся в кресле, — я бы хотел, чтобы Николс доложил результаты вашего… э-э-э расследования.

— Собственно нового сказать мне нечего, — начал полковник — после того, как генерал вытащил меня из полиции и демократично указал прибывшим агентам ФБР на новое место рождения господина Гувера, нам пришлось укрощать бурю офисе господина Сенжье. В противном случае, мы бы увидели передовицу об отважном бельгийце, поймавшего очередную партию немецких агентов в ближайшем номере «Нью-Йорк таймс».

— Полковник, оставьте свою иронию, тем более я видимо действительно погорячился — буркнул бригадный генерал, — хорошо хоть, что половина американцев никогда не читают газет.

— Угу, а другая, Лесли, не участвует в выборах наших президентов, — заметил человек в кресле и с сарказмом добавил — Остается только надеяться, что эта одна и та же половина. Продолжайте полковник.