Морской волк. 1-я Трилогия (СИ)

Краснозвездный бомбардировщик летел на десятикилометровой высоте над Норвежским морем. В тесной и узкой кабине без иллюминаторов, старший лейтенант Михаил Борин, не отрываясь ни на миг, смотрел на экран. Маленький, размером чуть больше книги — в котором мелькали облака, стремительно несущиеся навстречу, и проглядывало серо-свинцовое море. И это было самым главным в этом боевом вылете. Тяжелый бомбардировщик прошел через фронт на высоте недоступной для немецких истребителей, затем над норвежскими горами и фиордами, над морем, и был выведен штурманом в заданное время и заданный район. И совершал там, казалось бы, бесцельные маневры, меняя курс — пока радиоискатель не выдал пик на осциллографе, найдя цель. Самолет развернулся в нужном направлении, раскрылся бомбовый люк, и вывалился снаряд. Он был похож на маленький самолетик, у него были крылья, хвостовое оперение — но не было винта, зато в хвосте зияло сопло, а заостренный нос был сделан из очень прочного стекла. И конечно, не было кабины пилота. Снаряд стал падать, и вдруг, когда он был ниже бомбардировщика на несколько сот метров, из сопла вырвалось пламя, и маленький самолетик, прекратив пике, помчался с невероятной скоростью, быстро обогнал бомбардировщик и исчез вдали. Михаил Борин смотрел на экран. Облака мелькали очень быстро, намного быстрее, чем летел самолет. Потому что передающая камера была на снаряде, это ее объектив был скрыт за его стеклянным носом. Иногда Михаил чуть передвигал крохотный штурвальчик перед экраном, и картинка в телевизоре качалась в сторону, или вверх-вниз. Вдруг на серой поверхности внизу появились какие-то черточки. Подчиняясь команде Борина, снаряд чуть изменил курс, и изображение сместилось в центр экрана. Черточки, закорючки быстро росли, превращаясь в военные корабли, идущие на норд, один большой и пять маленьких. Фашистский линкор, спешащий во главе эскадры на перехват конвоя, идущего в советский порт, с сотнями тысяч тонн важных для фронта грузов. В центре экрана на стекле было нарисовано перекрестье прицела. Борин ювелирно управлял снарядом, вошедшим в крутое пике. Изображение немецкого линкора заполнило весь экран, в последний миг Михаил разглядел даже кресты на крыльях гидроплана, стоявшего на катапульте. Именно туда, в палубу за трубой, где не были прикрыты надстройками жизненно важные места вражеского корабля, его машинные и котельные отделения, был направлен полет телеуправляемого снаряда. Взрыв нескольких тонн сильнейшей взрывчатки был страшен. Линкор, расколотый пополам, быстро погрузился в свинцовые волны. Спасшихся не было.

Капитан первого ранга

Лазарев Михаил Петрович

Подводная лодка «Воронеж».

— Что скажете? — спросил старший майор Кириллов — каков сочинитель?

— Сочинитель — отвечаю я — во-первых, здесь цвет, серо-свинцовое море, лишняя роскошь. Цель контрастная на фоне воды, вполне достаточно черно-белого. Во-вторых, тут и четкость особая не нужна. Достаточно, пятно на фоне, ну и размер, чтоб линкор от эсминца отличить. В-третьих, если уж телевидение, так и экран радара должен быть не осциллограф с «пиком», очень неудобно снимать, а нормальный, кругового обзора. А, по сути — схвачено, верно. У нас первые крылатые ракеты, запускаемые, правда, не с лодок, а с «тушек шестнадцатых», именно так наводились. Как же ваше ведомство пропустило?

— А как отсеять? Те, кто на цензуре — про вас не знали. А у знающих других забот хватает, чем книжки читать. Вот и проскочило — патриотическое.

— Быстро, однако, информация утекает. Даже «в палубу за трубой», как было.

— Будете удивляться, Михаил Петрович — но нет. Написан сей опус и сдан в редакцию еще в июне, когда вас, хм… и не было тут. Пока в план включили, пока отпечатали — и вот, вышел. Так что все написанное — исключительно на совести автора, и его предвидении. Талант, значит, у человека есть. Вот только рисунок на обложке, это уже оперативно изобразили, в свете последних событий. Черно-белая картинка, копия фото в «Правде», снятого с нашего перископа — горящий и накренившийся «Тирпиц» посреди моря, вот только плотов с фрицами нет, и белого флага на мачте. Название — «Закурим матросские трубки».