Морской волк. 1-я Трилогия (СИ)

— Если бы этот «шпион» или даже целая организация, вроде недавно разгромленной «красной капеллы» существовали на самом деле, то наша служба «функабвер» или дипломатические каналы были бы просто перегружены сигналами о передаваемой Сталину информацией. И уж тогда их поиск и ликвидация натасканными подразделениями нашей «зондеркоманды» были бы лишь делом времени, причем не очень и долгого. Но, ведь НИЧЕГО такого не было. А передать одним сообщением ВСЮ эту информацию было бы просто невозможно, поскольку если бы ее отправили поздно, то значительная ее часть просто потеряла бы смысл, а то и просто нанесла бы вред красным, а слишком рано… Многое еще просто не было решено, а в простое угадывание, вроде «чет-нечет» сто… нет, тысячу раз ПОДРЯД, я не верю, поскольку пару курсов в Университете мне все уши прожужжали статистикой и теорий вероятности, откуда я вынес, что если кости все время выпадают шестерками, то надо внимательно обследовать их вместе со столом и игроками.

— Ясновидение! — едва ли не пределе слышимости выдохнул Гиммлер.

— Не только. Ключевой момент, замеченный, я повторяю, не мной, а многими на фронте — что русские стали другими. Что война больше не похожа на ту, что была год, или даже полгода назад. Говоря упрощенно, если раньше против нас выступал деревенский пентюх, пусть даже злой, упрямый, даже иногда неплохо вооруженный — то теперь он превратился в очень умного, умелого, ловкого и опасного противника. Смертельно опасного — мы начали проигрывать, при его равной, или даже меньшей силе, чего раньше не встречалось. Просто, за счет того, что он часто оказывается более готов, в нужном месте и в нужное время. Это, на первый взгляд, можно принять за результат шпионажа, может даже в каких-то случаях так и есть — но, не во всех, и даже не в большинстве. Потому что, кроме обладания информацией — а я уже объяснил, что это не может быть один человек, и даже организация — ее еще нужно передать, а главное, суметь воспользоваться! В сороковом французы знали о нашем плане войны — я говорю не про тот, что попал им в руки с этими недоумками зимой, а про тот, что был осуществлен в реальности. Знали — как об одной из возможностей, и что, это им помогло? А русские — они с некоторых пор играют так, словно ими управляет нечто, знающее как надо!

При проверке я всеми силами старался показать боевым офицерам, что их я и не подозреваю, но, ищу шпиона на куда более высоком уровне. Мне удалось близко сойтись с майором Кнаббе, из абвера. В отличие от меня, он хорошо знает Россию и русских, причем почти эти места — он бывал тут в конце тридцатых, в археологической экспедиции, в Карелии, на Кольском полуострове, под Архангельском. Занимался он там всякими делами, вроде выбора мест для секретных аэродромов — но, и археологию они должны были, хотя бы для приличия, изображать.

Так он, во-первых, подтвердил, что население русского Севера имеет преобладающим чисто арийский тип, какого не везде встретишь и в Рейхе, рослые синеглазые блондины. Во-вторых, рисунок свастики там очень широко известен и распространен, как фольклорный орнамент, на дереве, на ткани. В-третьих, там находили следы древней цивилизации, неизвестной науке, какие-то каменные лабиринты, выбитые на граните письмена. Кнаббе сказал, что они нашли там что-то похожее на английский стохендж, только сильно разрушенный. Наверное, это стояло там, когда в Египте еще не было пирамид. В-четвертых, есть оказывается и такая теория, что истинная родина Ариев, Гиперборея, это частью земли русского Севера, частью сейчас дно Ледовитого океана. И скандинавские викинги были лишь одним из их племен — ну а германцы, франки, норманны приняли лишь малую долю их крови, когда эти северные воины брали женщин в их деревнях, какими были тогда Лондон, Париж, и германские бурги. «Спаси нас от ярости норманнов» — так когда-то молила в церквях вся Европа, но, не Русь. За все времена не было ни одного русского города, взятого викингами на копье.

— Так, ох…

— Не надо, Хайно!

Рука первого, по сути — после Гитлера, человека во всей Германии замерла на полпути к кнопке — собеседник, сидящий напротив него, давно, очень давно его ТАК не называл. Поэтому рейхсфюрер, пристально взглянув на него, вдруг участливо спросил:

— Руди, ты ТОЧНО в порядке?

— Даже не знаю, что сказать… Вроде считается, что если ты думаешь, что ты — сумасшедший, то это не так. Но, я близок, очень близок к мысли, что сам мир сходит с ума! — едва не выкрикнул группенфюрер Рудински, но, далее продолжил более спокойным тоном, — ведь ты, Хайно, хоть и учился всего лишь в училище и на агронома, но, с логикой тоже знаком и про закон «третьего исключенного тебе» слышал…

Рейхсфюрер машинально кивнул и лишь только мысленно, где-то на краю сознания, поморщился от правоты собеседника по поводу ЕГО образовательного ценза.