Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

Это был ад. Не только в смысле бытовых неудобств – я, привыкшая всегда иметь свою комнату, собственную или съемную (в Ленинграде, перед войной), должна была довольствоваться «койко-местом». Но стократ тяжелее для меня было то, что я должна была трудиться на укрепление военной мощи СССР – даже столь мирную науку, как математика, сталинский режим использовал, чтобы делать оружие еще более сокрушительным. Я видела, как ликует толпа на улицах, радуясь одержанной «победе» – не понимая, что празднует победу над своей собственной свободой. Мудрый Вождь Сталин, он заранее знал и готовился к войне, оттого все жертвы и лишения в двадцатые, тридцатые – но это было не зря!

Я презирала сама себя. Меня бесили радостные лица, смех и веселье – рабов и рабынь, искренне не видящих своей несвободы. Я, когда-то мечтающая о доме, любящем муже, детях, и как всякая женщина, желающая быть красивой – презирала самок, наряжающихся ради того, чтобы понравиться офицерам армии, несущей в Европу несвободу коммунизма – на мой взгляд, добровольно наняться в публичный дом было нравственнее, чем рожать будущих солдат и рабов от таких же солдат и рабов! Я вычеркнула из своей жизни мужчин, поскольку могла принять лишь свободно мыслящего, подобного себе. И одевалась в черное, как в траур – глупые курицы думали, по кому-то из родных, погибших на войне. А у меня там погибло то, во что я верила! Впрочем, у бывшей деревенщины не было вкуса – мне хотелось смеяться, глядя на их потуги выглядеть модно, нижние юбки из солдатских портянок, и тельняшки под платьями, в холодную погоду! Все, что я могла себе позволить – это хорошее шелковое белье, французское, купленное по случаю еще в Риге.

Среди человеческого стада, меня окружавшего, вожаком была некая Анна Лазарева. Как подтверждение моей теории – тоже ленинградка, студентка, как и я, в начале войны оказавшись «под немцами», но, происходя не из образованных людей, а из пролетарского быдла, даже оказавшись вне коммунистического рабства, выбрала путь не свободы, а прежнего служения вбитой в ее голову идее, пошла в партизанский отряд, была шпионкой, лично убивала немецких солдат, причем не в честном бою, а подло втеревшись в доверие – жаль, что она не попалась мне в псковской комендатуре! И Бог не наказал ее, напротив – она вышла в большое начальство, нашла себе мужа в высоком чине, который очень ее любил, носила красивые платья – имела в жизни все, что по праву должно быть моим! Значит, атеисты правы – никакого Бога на небе нет, а есть лишь пустые слова в книгах и разрисованные доски икон. И никто не вернет несчастную Россию к порядку, если мы сами не сможем этого сделать!

Я читала Чапека, «Война с саламандрами». Как животные, научившиеся подражать людям, стали много опаснее. Красные комиссары времен революции – люмпены, разрушители! – были на уровне зверей. Беда в том, что они захотели стать людьми, «каждая кухарка должна иметь знание управлять государством», и им это удалось, при сохранении прежней животной сути. Такие, как Лазарева – вовсе не глупы, в чисто профессиональном плане они могут даже превосходить старую русскую интеллигенцию, имея большую энергию и целеустремленность – если мой отец часто сомневался, показывая свою мягкотелость, эти не сомневаются никогда! Они могут быть талантливы и умны, совершать открытия, изобретать полезные вещи, писать книги и симфонии – но в них нет главной черты интеллигенции, ее гражданской позиции, быть совестью нации и противовесом власти, они всего лишь у этой власти функциональный инструмент! Оттого все их, казалось бы, лучшие качества – в конечном итоге укрепляют безнравственную коммунистическую власть и являются на деле гораздо более предосудительными, чем самые гнусные пороки!

Внешне неотличимые от людей – физически совершенные (с культом здорового тела), умные, образованные, верные идее товарищества и патриотизма (что особенно мерзко) – саламандры, лояльные коммунистической власти. Даже гуманизм и милосердие они поставили себе на службу – стань как они, и тебя не тронут, а может даже, как Лазарева, поднимешься на самый верх! Но эта мнимая доброта – всего лишь еще более изощренный метод истребления тех, кто еще остался человеком. И находятся нестойкие, кто соблазняются, отказавшись от своей внутренней свободы! Откажись – и получишь то, о чем мечтаешь, в этой жизни. Это ведь так легко – признать, что ты не быдло, а имеешь какие-то права?