Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

И была церемония на следующий день – в бывшем королевском дворце, где теперь заседало правительство, слышала я, одно время всерьез хотели перенести столицу в Турин или Милан, где сидел «Народный Комитет» товарища Тольятти – но слава богу, не решились лишать статуса Вечный город – а кто-то усматривал и намек, что мы не смиримся с отделением Юга, восстанавливая не какое-то герцогство Пьемонт, а Республику Италия, и что какие-то провинции в нее сейчас не входят, так это временно. Моему рыцарю, как другим, бравшим в плен фюрера, вручили Золотую медаль за воинскую доблесть – по уставу, даже генерал должен первым отдавать честь солдату, имеющую эту награду! Но что это – слышу и свое имя? Мне, медаль, за что, ведь я там, в поезде Гитлера, не совершила ничего геройского?[99]

– Иди, – подтолкнул меня мой рыцарь. И уже после, когда я не верила еще, что получила одну из самых высших итальянских наград, сказал: – Ты ведь сделала там все, что должна была. Там, где мы победили. Тот, кто усомнится – пусть представит себя в том деле. Медаль твоя – по праву!

О, мадонна, за что мне такое счастье? А ведь Лазарева говорила – жизнь одноцветной не бывает никогда! И если сейчас со мной лишь хорошее, подряд – то берегись, когда надвинется буря, и будь к ней готова! А у меня сейчас – пистолет с собой, стрелять не разучилась, русбой ограниченно, но что-то еще могу. Что может случиться опасного – тем более здесь, в Риме, где нас готовы носить на руках?

Мое счастье неразрывно связано со счастьем моего мужа. И того, кто должен родиться у меня, через три месяца. И всей Народной Италии, и СССР – не под властью же таких, как дон Кало, жить мне и моим детям?

И любого, кто встанет против, я убью.

Юрий Смоленцев «Брюс»

Золотая медаль «За воинскую доблесть». Она же, в разговоре, «Золотая медаль Сопротивления», которой в иной истории из иностранцев был награжден только один – русский партизан Федор Полетаев, геройски погибший в сорок пятом. Разница в названиях оттого, что эта награда вторая по старшинству в Италии (выше лишь Военный орден, аналог немецких крестов, пяти степеней) была учреждена еще в девятнадцатом веке, то есть ею награждали и солдат дуче, и (в иной истории) чернорубашечников фашистской «республики Сало», и, наверное (в этой реальности), воинство дона Кало, если только оно может считаться за полноценную армию. И чтобы отличить, гарибальдийцы называли свою награду по иному. Теперь ее будут носить и семнадцать русских парней (все участники «охоты на фюрера», кто был до того приписан к Третьей гарибальдийской, хотя бы временно, как наша команда подводного спецназа, а потому подпадают под итальянскую юрисдикцию). И еще четверо итальянцев (ну и мундиры же у них, по-парадному – у нас генералы выглядят более скромно), и мой Галчонок. Ей медаль, в отличие от остальных, лишь в руки дали, на платье я ей помогал приколоть.

После была неофициальная часть, попросту обед (не пьянка – все было культурно) с музыкой и танцами. Кроме награжденных, были еще итальянцы, гражданские и военные, и родственники награжденных (от Лючии человек с десяток, Марио я знал, еще какие-то двоюродные и троюродные дяди и тети, братья и сестры), были и наши, из посольства и штаба ГСВИ (Группы советских войск в Италии). В разговоре вспоминали недавнее былое и обсуждали дела текущие (прежде всего, военные). На южной границе было неспокойно – постоянно случались какие-то инциденты, иногда со стрельбой, а случалось и с жертвами. Дон Кало увеличивал армию, с помощью американцев закупал оружие, причем не только стрелковку. Вот не могу понять отношения итальянцев к секретности (вернее, к ее отсутствию) – так, какой-то подполковник с ходу выложил мне, что по информации, добытой разведкой, «дон Задница» просит у янки продать ему тысячу танков «шерман», артиллерию, самолеты… и авианосцы, и крейсера, аппетит, однако! И с кем же мафиози собрались воевать? Или ждут, когда мы свои войска выведем, чтобы начать поход на север?

И вдруг, ну прямо как в сказке, в зале появляется – нет, не фея, а какой-то мужик в возрасте, потертый и даже помятый, как его пустили вообще? Встал и стоит столбом – и смотрит на Лючию. Она как почувствовала, обернулась, побледнела и вскрикнула – отец! Вскочила, бросилась навстречу, ну просто умиление! Ну как в каком-то сериале – хотя если подумать, о времени и месте церемонии нашего награждения было открыто объявлено, в том числе и в газетах, а вот где нас найти в Риме в другое время, где мы тут живем, приезжий мог и не знать.